Пожалуй, думала Ирина Андреевна, им с мужем повезло. Если бы он не ушел так рано, они испортили бы жизнь друг другу. А так осталась прекрасная дочь и хорошие, добрые воспоминания.
Больше она уже не выходила замуж, чем порадовала Дмитрия Павловича. Он мог оставаться ее другом, ни у кого не вызывая ревности.
Хорошо, снова подумала Ирина Андреевна, что дочь уезжает, еще и потому, что слишком напряженными стали их отношения с Лилькой.
В общем-то, Лильку стоит поблагодарить. Если бы Евгения уехала с Костей сразу после университета, она не узнала бы и не сделала так много в науке. Не испытала бы удивительного чувства — ощущать свою власть над поведением своенравных животных. Заставить их желать не того, что велит природа, а то, что прикажет она.
— Вы хотите меня, Евгения. Я увидел это по вашим глазам, — он говорил, задвигая длинный металлический засов на двери. Она уже заметила, какой он длинный и толстый, этот засов, вероятно, рассчитанный на случай, когда в дом начнут рваться беглые из зоны или медведи-шатуны.
Евгения сидела за столом, на лавке, вжавшись в бревенчатую стену. Сердце колотилось, но не бешено, оно отстукивало удары так, словно вовсе не сердце, а набат, чьи редкие удары собирали всех окрест. Собирали, чтобы общими силами отразить что-то, угрожающее жизни или чести.
Жизни ее мало что угрожало, но чести… Да, именно чести.
Мужчина отошел от двери, встал посреди комнаты, медленно снял жилет, подбитый мехом бобра. Она смотрела, как он небрежно держит его рукой, а блестящий в свете керосиновой лампы мех касается деревянного пола.
Он проследил за ее взглядом.
— Чепуха, — бросил он жилет на пол. — Если вы захотите, Евгения, я брошу на пол все меха, которые я приготовил…
Теперь он расстегивал рубашку, медленно, пуговицу за пуговицей вызволяя из петель.
Она увидела густо заросшую грудь, волосы вспыхнули бледным золотом. Тугие мышцы, плоский живот с аккуратным пупком — сгусток затаившейся энергии.
— Я вижу, вам нравится… Это всем нравится. — Он засмеялся. — Но ни одна женщина не сумела выманить меня отсюда, из тайги.
Евгения молчала. Сейчас он не услышит ее. Он словно находился не здесь, люди, по разным причинам избравшие для себя уединение, не обходятся без чего-то, что позволяет им изменить сознание, расширить его с помощью разных препаратов. Она знала: в тайге таких растений целый ботанический сад.
— Евгения, — говорил он между тем. — Ваше имя — семейство миртовых. Ха-ха, даже на латыни ваше имя точно такое… Евгения — вечнозеленое растение изящного строения. — Он окинул ее взглядом. — Это правда, — он снова засмеялся. — Вы знаете, что такое мирт? — Ответ ему не был нужен, он продолжил: — Эти белые душистые цветы появляются летом… Я хорошо знаю ботанику, — добавил он, расстегивая ремень.