– И ты смолчал! Из зависти, да?
– Он смолчал, – продолжила Лето. Пила она чужой страх и боль – и не могла насытиться. Собственные ее раны пылали. – Он смолчал, позволив вашим детям появиться на свет, а с ними – и проклятью богов. Чума пришла в Фивы! Она – ваша кара. А ты славил моего сына, как избавителя.
Закричала Иокаста. Громко, как раненая птица. Безумием вскипела ее кровь. И острый нож вошел меж ребер, остановив ее сердце. Эта легкая быстрая боль погасила другую.
– Почему?! – Эдип смотрел на того, кого уже привык считать другом. И, выходит, братом… и в мертвеющих его глазах видел лишь себя самого.
– Я… я потерял ту, которую любил. И не хотел, чтобы ты тоже… но все свершилось… кому нужна была правда?! Кому?! Жаль, что проклятье Ниобы сбылось не до конца. Каменное сердце… без боли… без боли, каменное…
– Идем, мой дорогой сын. – Лето взяла Аполлона за руку, как когда-то, в далеком детстве, когда он и шагу не умел ступить без поддержки матери. – Идем домой. Теперь уже все…
И, зачарованный голосом Лето, Аполлон сделал шаг.
Второй.
Он рухнул на третьем, потому что легкие руки, лежавшие на его плечах, вдруг стали невыносимо тяжелыми.
– Вставай! – крикнула Лето. – Ты же бог! Боги не умирают. Немедленно вставай… корабль ждет! Он отвезет тебя домой. Помнишь скалы и крики чаек, мой сын? Помнишь, как пусто нам было там? Теперь на острове множество людей. Они славят твое имя. Они желают видеть бога.
Сердце замирало, останавливалось…
Медленно. Тяжело. И Аполлон сквозь сомкнутые веки видел лицо женщины, склонившейся над ним. Это лицо теряло года, а голос – хрипоту.
– Мама…
– Конечно, дорогой. Я здесь. Дома ты поправишься…
– Я прощаю тебя. – Аполлон улыбнулся. – Я прощаю…
Пощечины ее он уже не ощутил. Умер, будучи почти счастливым, потому что тень бесплотная вдруг обняла его, как обнимала дорогая Этодайя.
– Ты дождалась меня? – только и спросил Аполлон.
– Конечно. Как я могла не дождаться бога…
Корабль под ярким белым парусом приблизился к острову Делос. Мерно работали гребцы, и корабль летел с волны на волну, подобный стреле, слетевшей с тетивы тугого лука. И люди, множество людей, собравшихся на берегу, приветствовали корабль криками. Выпустили в небо голубей и перепелок, славя Аполлона и мать его, прекрасную Лето.
Жрецы помогли ей спуститься на берег – фигура в плотных покрывалах, спасающих прекраснейшую от оскорбительного взгляда смертных.
– Радуйтесь! – сказала Лето, и многие голоса подхватили это слово. – Мой сын, могучий Аполлон, взошел на Олимп! Он занял место, причитавшееся ему от рождения!