– Тебя использовали.
– Новость! – Саломея фыркнула и подобрала медовые капельки пальцем.
– Нет, тебя с самого начала наметили целью. Единственная дочь состоятельных, культурных, тихих родителей. Они ведь выглядели очень милыми – со стороны. Идеальная семья.
– Сейчас в лоб дам!
– Для тебя – и на самом деле идеальная.
Далматов готов был признаться: он завидует. Этот дом никогда не будет похож на тот, другой, в котором он побывал лишь один раз. С другой стороны, ему хотя бы не врали, и в этом есть преимущество.
– Женитьба на тебе решила бы их финансовые проблемы, а они вдруг возникли. Рената – вовсе не дура. Она начала задавать вопросы. И смотреть… если смотреть как следует, многое можно увидеть. Например, что дружба – далеко уже не только дружба.
– Так он – педик? – Муромцев подтянул к себе блюдо с остатками блинов.
– Помягче! Павел и Аполлон – любовники. Давняя крепкая пара. Между прочим, гетеросексуальным бы такую привязанность, глядишь, разводов было бы меньше.
– Ты… ты…
Подушек под рукой не оказалось, а банку с медом Саломея швырять все же не стала.
– Я ничего не имею против нетрадиционной ориентации. – Далматов поднял руки в знак капитуляции. – Я говорю правду, Рыжая! Ту самую правду, которую старательно заметали под половичок приличий. Глядишь, позволили бы этим людям жить, как живется, и ничего бы не было.
– Илья, ты ошибся!
Ей безумно хочется поверить в эту несуществующую ошибку. И Далматов почти готов покаяться, но… вся история тогда рассыплется на отдельные, не связанные друг с другом части.
– Доказательств у меня нет. – Илья явно готов быть честным до последнего. – И со свечой я не стоял. Но я беседовал с некоторыми однокурсниками Аполлона. Они говорят, что ко времени защиты диплома эти двое уже перестали прятаться.
Саломея горбится, обнимая себя обеими руками, чтобы защититься от беззубого прошлого.
– И, вероятно, когда Рената потребовала от сына – вести себя прилично, Павел просто послал ее подальше. Взрослый он, мол. Сам знает, что делает. Вот только денег у него нет. А деньги нужны. Оба друга привыкли жить красиво. Так появляется замечательный план – выгодно женить Аполлона. Во-первых, можно маменьке покаяться и соврать, что все уже позади. Во-вторых, если жену подобрать не слишком умную, у них появится дополнительный источник доходов.
– Я тебя ненавижу!
– Не меня, Лисенок. Павел был знаком с твоими родителями. И, вероятно, они показались ему милыми, добрыми людьми. Да и ты – сущее дитя. Такого человека легко обмануть.
Вздох. Муромцев качает головой: мол, мягче надо быть с дамочками, особенно с теми, которые после шести вечера все-таки едят. Еще расстроятся и съедят больше положенного.