Что теперь будет со мной, с нами? Чем меня встретит утро? Будет ли Джонатан холоден и безразличен или притворится, будто ничего не случилось?
Паника постепенно уступила место вине и сожалению, смешанным с отчаянием. Что же я наделала?! Как я могла столь эгоистично оттолкнуть его? Получится ли у меня снова восстановить доверие, которое, несомненно, разрушилось из-за моего глупого поступка? Если бы только возможно было все изменить, вернуться к тому моменту, что оказался переломным, я бы сделала это, не задумываясь. Однако теперь для этого было слишком поздно.
Звук знакомого голоса заставил меня замереть на месте.
Джонатан!
Подняв голову, я увидела освещенный дверной проем слева по коридору, и затаила дыхание. Самым лучшим сейчас было бы развернуться и пойти обратно, пока меня не заметили, однако мучительное желание узнать, что чувствует мой несостоявшийся возлюбленный, охватило меня, не позволяя отступить. Подталкиваемая в спину болезненным любопытством, я неслышно подошла поближе и прислушалась.
-...эта женщина меня угробит, - говорил Джонатан. - Звонит весь день, не переставая! Что ей от меня нужно?
Голос у него был совершенно обычный -- ни следа горечи и отчаяния, которые ощущала я. Разочарование кольнуло меня, но я тут же его усмирила. Ни к чему поощрять несправедливое чувство. Джонатан не страдает, и это должно радовать меня, а не огорчать.
- Того же, чего и все остальные, Джо, - насмешливо ответил второй голос с сильным британским акцентом. Принадлежал он, разумеется, противнейшему Ярдли. То, что он называл Джонатана просто "Джо" оказалось еще одним пунктом в списке его неприятных качеств. - Стефания хочет твоей любви. Возможно, также преданности и хотя бы немного нормальности. То есть вещей, на которые ты просто не способен.
Джонатан рассмеялся, и, охваченная безотчетным желанием снова его увидеть, я сделала еще пару шагов и осторожно заглянула в комнату, встав так, чтобы по-прежнему оставаться незамеченной. Комната оказалась гостиной - с широкими диванами, стеклянным журнальным столиком и чем-то вроде бара. Джонатан стоял ко мне в пол оборота, наливая себе в низкий стакан жидкость янтарного оттенка. Пиджака и галстука на нем не было, а пара пуговиц у горла была расстегнута, что придавало ему более расслабленный, почти домашний вид.
- Вечно с тобой одно и то же, Эд, - повернувшись к невидимому мне Ярдли, Джонатан покачал головой и отхлебнул из своего стакана. - Если ты считаешь меня таким бездушным засранцем, что тебя рядом со мной держит?