Эсперанса увидела, как Мигель нахмурился, проходя мимо нее к своему месту.
Мама взяла ее за руку и повела к пустой скамейке. Эсперанса села рядом с окном.
– Папа никогда бы не позволил нам ехать в таком вагоне. И Абуэлите бы это не понравилось, – сказала она упрямо.
– Милая, другой вагон нам не по карману, – ответила мама. – Мы должны обходиться тем, что у нас есть. Мне тоже нелегко. Но помни – мы едем туда, где нам не придется жить с дядей Луисом, и мы будем вместе.
Поезд тронулся, его колеса монотонно застучали. Гортензия и мама достали свое вязание. У мамы были маленький крючок и клубок белых ниток, чтобы вязать карпетас, кружевные салфетки под лампу или вазу. Она показала свою работу Эсперансе и улыбнулась:
– Хочешь научиться?
Эсперанса покачала головой. Зачем мама вяжет кружева? У них теперь нет ни ваз, ни ламп. Она прижалась головой к оконному стеклу. Ей здесь не место, думала девочка, ведь она – Эсперанса Ортега с Ранчо де лас Росас. Скрестив руки на груди, она уставилась в окно.
Шли часы, Эсперанса смотрела на холмистую местность, тянувшуюся за стеклом. Все напоминало ей о том, что она оставила позади: кактусы напоминали об Абуэлите, которая любила есть колючий плод кактуса, нарезанный кусочками и вымоченный в уксусе и масле; собаки из маленьких деревушек, которые с лаем бежали за поездом, напоминали ей о Марисоль, чей пес по кличке Капитан так же гонялся за поездами. Каждый раз, когда рядом с рельсами Эсперанса видела склеп с крестом и миниатюрной фигуркой святого, она думала – может быть, чей-то папа погиб на путях, и где-то другая девочка тоскует по своему отцу.
Эсперанса открыла свой чемодан, чтобы проверить, на месте ли кукла, достала ее и расправила на ней одежду. Босоногая крестьянская девочка подбежала к ней.
– Кукла, – сказала она и протянула руку, чтобы дотронуться до игрушки.
Эсперанса быстро отдернула куклу и спрятала назад в чемодан, прикрыв старой одеждой.
– Кукла! Кукла! – закричала маленькая девочка и побежала назад к своей маме. И вдруг расплакалась.
Мама и Гортензия застыли с иголками в руках и посмотрели на Эсперансу.
Мама посмотрела на мать девочки:
– Извините меня за дурные манеры моей дочери.
Эсперанса удивленно посмотрела на маму. Почему она извиняется перед этими людьми? Они с мамой вообще не должны были садиться в этот вагон.
Гортензия встала и сказала:
– Пожалуй, я пойду разыщу Альфонсо и Мигеля, узнаю, купили ли они кукурузные лепешки на станции.
Мама посмотрела на Эсперансу:
– Не думаю, что с тобой стряслась бы беда, если бы эта девочка недолго подержала куклу.