Пару мгновений они равнодушно наблюдали за происходящим, а потом…
Маски на их лицах словно пошли трещинами! Во всяком случае, Матвею показалось именно это.
Люди – да, теперь они вновь походили на людей – задрожали, двое начали задыхаться, судорожно ловя широко открытыми ртами воздух, остальные рванули на груди одежду и завыли от боли:
– Горит! А-а-а-а-а-а! Больно!.. Снимите с меня ЭТО!!! Снимите!!!
Один из них, самый молодой, расстегнул куртку, буквально в клочья разодрал свитер и сорвал с шеи медальон, висевший на кожаном шнурке. Отшвырнул его в сторону и, закатив глаза, как сломанная кукла, повалился на землю.
Матвей с ужасом всмотрелся в багровый желвак на его груди, очень похожий на след ожога.
Двое зомби все еще воевали с собственной одеждой, а задыхавшиеся типы…
Одним из них был тот, кто отдавал всем приказы и вел переговоры. Несмотря на явный недостаток воздуха, он умудрялся как-то уворачиваться от капель святой воды, с ненавистью взирая на старого знахаря.
А потом вдруг, в одно мгновение, зомби перестал задыхаться. Глаза его полыхнули алым огнем, он выпрямился и, прижав руки к груди – где, судя по всему, висел такой же медальон, – странным, гортанным голосом речитативом заговорил на каком-то незнакомом языке.
Чужом языке. Совсем чужом.
Через минуту к нему присоединился и второй. Они сцепили руки, и от слаженного дуэта их голосов воздух вокруг них завибрировал.
Старый знахарь побледнел от напряжения, на его лбу проступили капли пота, видно было, что ему сейчас физически трудно. И свет, исходивший от его лица, потускнел…
Но Тихон Васильевич продолжал борьбу.
И боролся, пока против него воевали двое. Но вскоре противников стало трое, а потом – и четверо.
Пятый зомби по-прежнему лежал на земле, то ли без сознания, то ли мертвый.
А от звуков чужой речи, гремевшей над лесом, все вокруг – даже воздух – постепенно скукоживалось, обугливалось, умирало…
И старый знахарь, упрямо молившийся вслух, тоже словно бы выцветал, слабел, умирал…
– Матвей, давай стреляй по гадам! – заорал из-за дерева Володя. – Я тоже вжарю, только ружье перезаряжу! Но… Что это?! Как это?!
Матвей ощутил, что он не в состоянии пошевельнуться. Нет, он не был парализован, руки и ноги свои он чувствовал, вот только подчиняться ему конечности отказывались.
Кравцов мог лишь наблюдать, не в силах вмешаться, помочь, спасти…
Наблюдать, как старик обессиленно падает на колени – и остается стоять в этой унизительной позе.
А четверка зомби замолкает… пару мгновений они внимательно всматриваются в сгорбленный силуэт противника… а потом старший прогудел: