— Понимаю, — произнес он. — Что ж, рано или поздно и так все станет известно, правда ведь, моя радость?
— Да, конечно. В последнее время Гай пытается уговорить меня уехать в Корнуолл. — Она снова с болью вспомнила их ссору в гостиной и возмутительное поведение мужа, но ничего не сказала Чарльзу.
— А ты не хочешь туда ехать?
Люсия взглянула на него с удивлением:
— Но как я могу ехать? Мне же придется ехать с ним! Если бы я могла взять с собой только Элизабет и детей, тогда бы еще перенесла разлуку с тобой. Но провести целый месяц, весь август, в приморском отеле с Гаем… Господи!.. К тому же мы не можем жить в отдельных комнатах, а в одной… Сам понимаешь, что это значит.
Чарльз крепче сжал тонкую талию Люсии, затянутую черным вечерним платьем. Ее запах, ее прекрасное лицо, поднятое к звездному небу, как всегда, вызывали в нем безумный восторг.
— Ты себе представить не можешь, как меня злит, что он тобой распоряжается… приходит к тебе в спальню.
— Но, знаешь, он имеет на это право. Он ведь мой законный муж.
— Он просто свинья!
— Да, поэтому я не могу его больше выносить. У нас с ним решительно нет ничего общего. Даже будь он моим братом, я не смогла бы найти с ним общий язык.
Люсия посмотрела на профиль своего спутника. Он был всего на три года моложе ее, но в нем чувствовалось что-то свежее, юное, почти мальчишеское. Таким он, наверное, и останется.
Она поднесла руку к щеке, на которой еще горел след пощечины, и прошептала:
— Боюсь, что я долго так не выдержу, дорогой.
— Ты попросила меня приехать сегодня, чтобы сказать мне это?
— Наверное, да, — тихо ответила она.
Чарльз крепче обнял ее, наклонился и поцеловал в губы долгим, страстным поцелуем.
Люсия закрыла глаза и отдалась этому наслаждению со свойственной ей страстностью. Она думала — как странно, даже легкий поцелуй законного мужа мог довести ее до слез, а в объятиях этого человека она парила, как на крыльях, и казалось, небо открывалось перед ней.
— Только давай не будем терять голову, дорогой. Нам надо все обговорить и решить, что делать дальше.
Он отодвинулся от нее и достал из кармана сигареты.
— Ну, если ты хочешь, чтобы я сохранил трезвый рассудок, мне лучше не целовать тебя. Возьми сигарету, дорогая.
Он закурил и отдал сигарету ей, потом зажег еще одну для себя. Два тусклых огонька тлели в темноте.
— Ситуация сложилась так, Люсия: ты больше не можешь вести свою прежнюю жизнь, а я не могу тебе позволить жить так, как ты жила раньше. Да и сам я не могу больше жить без тебя.
— Да, — кивнула она. — Я все понимаю, хотя меня это пугает. Я пыталась бороться с собой, но все равно боюсь последствий, которые возникнут, если я уеду с тобой.