— Ах, нет, — сказала Селина с такой горячностью, что Джордж с удивлением поднял брови.
— Почему — нет?
— Давайте просто пошлем телеграмму в банк.
— Но ваш адвокат может прислать сюда деньги гораздо быстрее.
— Я не хочу посылать телеграмму Родни.
— Он вам не нравится?
— Не в этом дело. А в том, что… в общем, он считал просто безумием, что я отправляюсь разыскивать отца.
— Судя по тому, как все обернулось, он был не так уж и не прав.
— Я не хочу, чтобы он знал, какое я потерпела фиаско. Постарайтесь меня понять.
— Ну конечно, я понимаю, но если таким образом деньги могут прийти быстрее… — Ее лицо по-прежнему выражало упрямство, и Джордж, вдруг почувствовав, что сыт всем этим по горло, оставил попытки уговорить ее. — Ну хорошо. Деньги ваши, и время ваше. И репутация тоже ваша.
Селина проигнорировала его:
— Вы хотите ехать в Сан-Антонио сегодня?
— Как только вы встанете и оденетесь. Вы голодны?
— Не очень.
— Как насчет чашечки кофе?
— Ну, если есть.
— Сейчас приготовлю.
Он спустился до середины лестницы, когда она окликнула его:
— Мистер Дайер…
Он повернулся, ей была видна только его верхняя часть.
— Мне нечего надеть.
— Я поговорю с Хуанитой.
Он нашел служанку на террасе, где она гладила белье, и шнур от утюга исчезал в открытом окне.
— Хуанита!
— Сеньор?
— Вещи сеньориты? Они готовы?
— Si, сеньор. — Она широко улыбалась, довольная своей сноровкой, и вручила ему кипу аккуратно сложенного белья. Он поблагодарил ее и пошел в дом, а Селина как раз спускалась с галереи. Все еще одетая в его пижаму, она выглядела взъерошенной и сонной. Он сказал:
— Вот, — и передал ей белье.
— Ах, как замечательно!
— Просто одна из услуг в этой гостинице.
— Как она быстро… я и подумать не могла… — Слова замерли у нее на губах.
Джордж нахмурился. С верха кипы одежды Селина достала свое платье. Или, вернее, то, что от него осталось. Хуанита стирала отличную английскую шерсть так же, как и все остальное белье; в горячей воде, жестким мылом. Селина держала платье в вытянутой руке. Оно могло налезть разве что на маленькую шестилетнюю девочку, и единственное, что делало его вообще узнаваемым, был шелковый ярлык у воротника с меткой фирмы «Фортнам энд Мейсон».
Последовало долгое молчание. Потом Джордж сказал:
— Маленькое коричневое платьице.
— Она его выстирала! Зачем нужно было его стирать? Его не требовалось стирать, оно просто вымокло…
— Если кто-то и виноват, то только я. Я сказал Хуаните постирать его, а если я говорю Хуаните что-то сделать, она непременно это сделает. — Он начал смеяться.
— По-моему, в этом нет ничего смешного. Вам хорошо смеяться, но что же я надену?