Конторы Хью Д. Кроуфорда находились на шестьдесят четвертом этаже здания «Чейз Манхэттен Бэнк». Кондиционированный воздух, внутренняя оперативная связь и головокружительный вид на каньон, расположенная внизу Уолл Стрит, легкий туман над заливом и статуя Свободы. Под началом этого добродушного и жесткого человека с бугристым лицом и льняными волосами работало сто двадцать пять адвокатов.
— Что за титан этот старик Кроуфорд! — со вздохом проговорил Жан-Марк. — А его конторы!.. Если бы ты их видел!
— Да я их видел! — сказал Филипп.
При этом замечании Жан-Марк споткнулся и замолчал.
Увлеченный собственными воспоминаниями, он забыл, что отец больше десяти раз был в Нью-Йорке. Это соображение тотчас же лишило его желания делиться своими впечатлениями о поездке. Но Филипп настаивал:
— Эта страна ошеломляет своим богатством, предприимчивостью, продуктивностью, цинизмом, да?
— Да…
— В конце концов европеец там теряет уверенность в себе…
— Ты считаешь?
— Если бы тебе предложили навсегда обосноваться в Нью-Йорке, ты бы согласился?
— Почему бы и нет?
Филипп покачал головой:
— Ну, ты меня поражаешь! А Даниэль на этом самом месте объявил мне, что он Франции предпочитает Кот-д’Ивуар!
Они рассмеялись.
— Скоро он вернется? — спросил Жан-Марк.
— Думаю, в конце месяца.
— А Франсуаза? Она еще в Туке?
— Да.
Входная дверь хлопнула. Филипп поставил стакан на низенький столик:
— А! Это Кароль!
Они оба разом встали. Вошла Кароль, запыхавшаяся, возбужденная, с блестящими глазами на маленьком личике, заостренном и опаленном солнцем.
— Жан-Марк! Как глупо! — заговорила она. — Я из Орли! Разминулась с тобой на пять минут!
Все это было настолько в стиле Кароль, что Жан-Марк не смог не восхититься верностью этой женщины своему образу. Она слегка обняла его. Он уловил тонкий запах ее духов. Но она уже отстранилась.
— Покажись-ка! Ты прекрасно выглядишь, старина!
Он не помнил, чтобы думал о ней с тех пор, как они расстались, тем не менее встретил ее без всякого удивления, как если бы она то и дело попадалась ему на глаза. Кароль похудела, загорела. Диета и солнечные ванны на корабле. Янтарный оттенок кожи по контрасту придавал еще больше блеска ее расширенным зрачкам и зубам, обнаженным в улыбке зубам.
— Ты голоден? — поинтересовалась она. — Там Аньес что-то приготовила для тебя…
— Спасибо, я поужинал в самолете.
Она села около мужа на диван с разноцветными подушками. Филипп притянул ее к себе и обнял правой рукой за плечи. Она, казалось, чувствовала себя счастливой под грузом этой мужской руки, свешивавшейся с ее шеи. Но глаза, светившиеся ироническим любопытством, были устремлены на Жан-Марка. Ей хотелось знать все о жизни, которую он вел в Соединенных Штатах. Он должен был описать комнату, которую они с Дидье Копленом снимали в квартире одного из сотрудников Кроуфорда, как проходил его рабочий день, где он бывал вечерами…