Я удивилась, потому что мне показалось, что Росс хихикнул, хотя на его лице не было улыбки.
— Мой отец умел лишь ставить крестик вместо подписи, хотя мама пыталась научить его писать. Да, моя мать была грамотной!
Я покраснела. Наверное, на моем лице явственно отразилось изумление.
— Когда она была девочкой, — продолжал инспектор Росс, — приходской священник открыл в нашем поселке воскресную школу для детей бедняков. Научившись читать и писать, мама, в свою очередь, стала обучать грамоте детишек помладше. Потом она научила грамоте и меня, а после смерти отца стала немного зарабатывать, обучая детишек в нашем шахтерском поселке, чьи родители могли заплатить за обучение и считали, что дело стоит лишних расходов. Узнав, что мы остались без работы, доктор Мартин вначале стал приискивать нам другие рабочие места. Но когда он узнал, что мы с Джо бегло читаем и у нас хороший почерк, он объявил, что наше образование не должно пропасть даром. — Росс поморщился. — Отлично помню, как он пришел к нам домой и устроил нам форменный экзамен. Сначала мы оба читали ему вслух, потом писали под его диктовку. Он долго беседовал с нами и, наконец, отпустил. Мы убежали на улицу, не понимая, что же происходит. Потом мы узнали, что он собрался оплатить наше обучение. Родители Джо вначале колебались, но, когда моя мать сказала им, что собирается принять предложение доктора, они тоже согласились. Вот так мы с Джо в новых ботинках, за которые заплатил ваш отец, — на его лице мелькнула улыбка, — пошли в начальную школу нашего городка и вскоре узнали, насколько мы невежественны! Нам надо было учиться втрое усерднее остальных, чтобы не остаться на второй год. У нас был мощный стимул… Знаете, первые недели в школе мы уставали больше, чем в шахте. Но благодаря своему усердию я, окончив школу, сумел несколько лет прослужить клерком. Потом, в восемнадцать лет, я приехал в Лондон искать счастья.
Он широко улыбнулся и вдруг как будто успокоился и стал совсем другим. Видимо, ему приятно было хоть ненадолго забыть о своем профессиональном долге. Но во второй раз я вспомнила, что уже видела у него на лице такую улыбку.
— Как Дик Уиттингтон[4], — продолжат он, — я был убежден, что лондонские улицы вымощены золотом. Но вместо золота увидел грязь, а житье здесь оказалось дорогим. Я поступил на службу в полицию. В то время им не хватало людей. Благодаря вашему отцу я не только получил достаточное образование, но был образован гораздо шире, чем большинство рекрутов. По вечерам я усердно штудировал книги, чтобы расширить свой кругозор. Я быстро достиг чина сержанта, а в прошлом году — инспектора, став одним из самых молодых инспекторов полиции.