Там мне сказали, что Вильгельм умолял разыскать его шляпу, и что он будет счастлив узнать, что она нашлась. Я сказал, что нашел ее якобы в подворотне, очень грязную, почистил и решил вернуть, так как вспомнил, что видел на Вильгельме такую же.
Вообще, моим первым порывом после чашки соевого кофейного напитка было сжечь шляпу, но мне было жаль кролика. Я чувствовал, что Зегнер как-то связан с цилиндром. За время пребывания у нас кролик весьма облез. Я надеялся, что этот чудак Вильгельм найдет Зегнеру новый корм, а может быть, и новую шляпу. И будет с ним поласковее, когда станет снова засовывать его в цилиндр.
Вскоре Лавус съехал обратно на свою квартиру. Тортус старался избегать разговоров о шляпе. Да я и не особенно порывался говорить о ней. Как-никак, глупая история.
Меня в то время больше занимала другая тема. После того, как на работе выяснили, что я ничем не болел, меня уволили. Я постарался не расстраиваться, все равно работа была тупая и неинтересная.
Несмотря на мое предвзятое отношение к поиску денег, питаться на что-то надо было. Я дал себе зарок найти работу, которая будет мне по душе, а не какую-то халтуру.
Короче, закончилась та история спокойно, даже скучно.
Месяца через два я случайно встретился с Мирей, когда ходил на выставку пост-авангардного искусства (в жизни не бывал на таких, просто там выставлялся знакомый моих знакомых, и меня пригласили). Я осторожно спросил ее, как дела в семье, ведь в тот вечер на ее квартире я много чего наговорил, мало ли что.
Мирей сказала, что муж ее бросил. Он выиграл на аукционе e-Bay какую-то старую шляпу, а потом каким-то чудесным образом оттуда появилась куча денег. Он с этой кучей денег и уехал.
Мирей плакала, когда говорила. Я ее обнял и утешил, как мог. Я сказал, что ее муж — скот, даже нет, кусок фекалий, что он ее никогда достоин не был. Я ей и в тот раз наговорил кучу всего. Я упрекнул ее в том, что она жалеет о его уходе. Я велел ей с этого же дня начать держаться достойно, чтобы привлечь соответствующих парней. Она улыбнулась и растормошила мои волосы.
На нас глазели. Я пожелал ей всего самого лучшего и пару десятков детей. Она рассмеялась и сказала, что никогда не следует ничьим советам, даже дельным. У нее это просто не получается.
Тогда я дал ей координаты моего знакомого доктора Роткела, который был старым занудным романтиком. Не знаю, зачем. Иногда мне кажется, что все вокруг обычные и нормальные, один я оказываюсь не там где нужно и не в подходящее время, а также поступаю неадекватно. Но я утешаю себя, что это лишь признаки заниженной самооценки и пессимизма.