Итан мог овладеть ею прямо сейчас, как угодно, где угодно, и она не сказала бы ни слова против. От этой мысли, от образов, вспыхнувших у нее перед глазами, Мия выгнулась так, словно ее ударили кнутом.
— Итан, пожалуйста…
— Чего ты хочешь? — хрипло выдохнул он.
— Тебя, только тебя!
— Мы не должны делать это.
Но его руки тем не менее, не останавливаясь, скользили по ее телу, вверх и вниз, доводя ее до сумасшествия, обжигая обнаженную кожу, заставляя кричать от желания.
Отбросив последние сомнения и колебания, Итан грубо задрал ее топ и кружевной бюстгальтер и сомкнул губы на ее соске, задевая его зубами. Он упивался ее криками, ее стонами, он хотел, чтобы она умоляла его, хотел почувствовать ее тепло и страсть. Он мог свести ее с ума — и еще лучше знал, что не имеет права сделать это по тысяче причин, одна другой серьезнее.
Издав отчаянный стон, он поправил ее бюстгальтер трясущимися пальцами и сел, случайно потеревшись о ее бедро и вскрикнув от этого. Откинувшись на спинку дивана, Итан закрыл глаза: может быть, так будет проще бороться с собой.
— Мия… — Итан не знал, что сказать. — Нельзя…
— Проклятье, Итан, по-твоему, я не знаю, что нельзя?!
Он чуть приоткрыл глаза. Какая она красивая… Какая опасная…
— Уходи. Прямо сейчас. Пожалуйста.
Сдавленно выругавшись, Мия вскочила и отошла на несколько шагов, оправляя топ. Остановившись у окна, она начала приглаживать волосы. Она ведь собиралась всего лишь поцеловать его. Как случилось, что она потеряла контроль над собой так быстро?
— Что с нами творится, Итан? — прошептала она, когда тишина стала невыносимой.
— Думаешь, я знаю? Может быть, это просто похоть.
— Или классический пример запретного плода. У меня это часто бывает.
Например, всю жизнь она хотела иметь мать, которую так и не узнала. Мия обернулась и смотрела, как Итан поднимается с дивана, приглаживает волосы и начинает мерить комнату шагами. С горькой усмешкой она вспомнила, что мечтала увидеть его таким, взъерошенным, в полурасстегнутой рубашке.
— Или можно остановиться на том, что это похоть. Но как быть с воспоминаниями?
Итан мрачно посмотрел на нее:
— Я не хочу говорить о воспоминаниях.
Мия не обратила внимания на его слова.
— Чаще всего я вижу тебя не таким, как ты выглядишь сейчас. Я вижу тебя с мечом в руке и волосами, заплетенными в косу воина, я вижу тебя в монашеской рясе, с гладко выбритым черепом. Как ты это объяснишь?
— Мы можем просто игнорировать это, — предложил он. — Так будет лучше всего. Главное — запастись терпением.
— Ты этому научился в своей монашеской реинкарнации?