Пока же она обратилась к служанке:
— Может быть, мне следует вернуться к себе?
— Нет, прошу обождать, мадемуазель, — ответила служанка. — La gitane скоро выйдет.
Глаза Анцеллы округлились от удивления.
По-французски la gitane означало «цыганка», и девушка подумала, что, должно быть, ослышалась. С какой стати княгиня уединяется в своей спальне с цыганкой? Ведь во Франции, так же как и в Испании, и многих других европейских странах, цыган считают отбросами общества.
Служанка заметила ее удивление.
— Ты еще узнаешь, что удача здесь — самое первое дело, — не очень-то вразумительно сказала она.
— Княгиня играет в азартные игры? — спросила Анцелла.
— Все узнаешь в свое время, — пробурчала в ответ горничная.
Анцелле сделалось стыдно: Господи, что же это она болтает со служанкой? В то же время ее снедало любопытство.
— Скажи, как тебя зовут? — спросила она просто, без тени превосходства.
— Мария, — ответила служанка.
Анцелла улыбнулась.
— Надеюсь, ты мне поможешь, Мария. Роль, отведенная мне здесь, для меня нова, и без твоей помощи я могу наделать много ошибок.
Анцелла заметила, как с лица служанки сходит выражение агрессивной подозрительности.
— Ты слишком молода, — сказала она, немного помолчав.
— Знаю, — обезоруживающе улыбнулась Анцелла, — но я должна с чего-то начинать.
Казалось, что по лицу Марии скользнула едва уловимая улыбка.
— Ты просто должна делать то, что пожелает ее сиятельство. Это все, чего она от тебя ждет.
— Надеюсь, смогу все исполнить, — ответила Анцелла. — В конце концов, мне за это платят.
Мария бросила взгляд на дверь княгини: та по-прежнему оставалась закрытой. Тогда она отворила другую дверь.
— Мадемуазель может обождать в моей комнате. Цыганка здесь долго не пробудет. Умчится, как только получит деньги.
— Княгиня всегда с нею советуется? — спросила Анцелла.
— С нею, как и со многими другими шарлатанами, — ответила Мария. — Они вьются вокруг нее, будто стая гарпий.
Она произнесла это с таким презрением в голосе, что Анцелла едва сдержала смех. В тот момент, когда она собиралась задать следующий вопрос, раздалось пение золотого колокольчика, и Мария поспешила к распахнувшейся двери. Анцелла увидела смуглую цыганку с большими кольцами в ушах и красной косынке на голове, обвешанную бренчащими золотыми цепочками. Та направилась в холл, где ее ожидал Борис, чтобы проводить до парадного.
Она выглядела чересчур богатой и была одета слишком шикарно, чтобы вести жизнь странницы, как иные цыгане, которых Анцелла видела в Англии, когда те проезжали через Виндзор: большинство из них держало путь на плантации хмеля в графстве Кент. Ребенком она восхищалась их черными глазами и темными волосами, их пегими лошадьми и пестро изукрашенными повозками, но няня всегда была настороже: цыгане, мол, украдут ее и уведут с собой. Она не верила в это, ей казалось, будто у них, у цыган, слишком много собственных детей, но при этом соглашалась, что люди они странные и совершенно чужие.