В последствии этот вариант был отвергнут осторожным Марком Моисеевичем и заменен, на нейтральное: «не заплатил за воду?», автоматы были исправлены на брандспойты, гимнастерки на широкие плащи. После этого поистине универсальный экземпляр средства пропаганды обрел законченный вид и свое место у столовой, где находился под присмотром бдительного Прохора.
– А ведь хорошо! Экспрессия! – прокомментировал способное вызвать понос у сотоны полотно Геннадий Кузьмич, и немедленно загрустил. – Сразу видно, что у тебя тут все по – человечески, Моисеич. С душой у тебя все здесь. Помидоры-огурцы… Не хватает сейчас такого. Позабыли люди понятия, никому верить нельзя. Никто никому не нужен, даже если должен. Вот ты до демократии кем был?
– Ну… Врачом и был, я всю жизнь врач.
– Воот! А я был танкистом, понимаешь как времена поменялись –то? Дурачков твоих меньше не стало, а вот враги друзьями стали. И защищать вдруг стало некого и не отчего. Была страна – нет страны, были люди – и где все? А в сухом остатке, что? Пус-то-та, Марик. Странно, да? Всем сразу на все стало плевать. Сейчас на улице, поди упади.
– Зачем? – поинтересовался Марк Моисеевич, чей разум все более накрывал спирт. Тишайший эскулап постепенно терял связи с землей и казался сам себе легким завитком утреннего тумана, которого пинал проснувшийся ветер.
– Ну, поди упади, для эксперимента. Сердце прихватило, предположим. А кто к тебе подойдет?
– Кто?
– Да кто, не ошибешься. Твой клиент и подойдет. Один из десяти. Остальным никто не нужен. И не важно врач ты, или музыкант с филармонии. А раньше? Вот я раньше всем нужен был. Даже полковнику Клюгенау, был такой. Я по диспозиции аккурат против его тевтонов стоял. И нужен ему был до рези в желудке, понимаешь, едическая сила магния! Потому как, нахрена тогда этот самый Клюгенау со своими «Леопардами» кому сдался? Без подполковника Коломытова? А я тебе отвечу, нихрена и никому. Раньше Марик, все кому-то были нужны. Враги нам, мы врагам. Равновесие! – трагичным голосом заключил посетитель и вновь принялся любоваться плакатом. – А художника ты поощри как-нибудь, Моисеевич. Нужное он дело для страны делает.
Мысли у больничного фюрера совсем спутались и он, почему-то заявил, что выпишет Вениамина весной.
– Выпиши, – согласился подполковник. – И объяви благодарность перед строем.
– Я еще ему грамоту дам, – предложил доктор Фридман, – За заслуги.
«Боже, что за чушь я несу!» – пронеслось в его мерцающем сознании. – « Какую грамоту? Что с ней Веня будет делать?»
– И то дело, – ответил посетитель. – Ему будет приятно. Ты к человеку с душой, и он тебе никогда не плюнет. У меня последний прИзыв уходил когда, папаху мне справили. С Узбекистана выписали, понимаешь? Звание мое правильно произнести не могли, а на КПП честь отдавали. Дембеля, гражданские уже, а честь отдавали, едитя. Вот ушли они по своим кишлакам, ворота закрыли, и все… Никому уже никто не надобен. Не дует, не шумит и в боку не колет. Чисто смерть пришла. Как то сразу..