Почти сразу пришел ее ответ. Мне всегда нравилась ее реакция. Фавро не любила тянуть время, принимала быстрые интуитивные решения, основанные на личных наблюдениях.
«Мне не нравится 8-й. 10-й пока мало говорит. Можно убрать 7-й».
Восьмым был специалист по обрезке зелени. Я пометил его синим, услышав, как он отвечал на вопросы об отношении к полиции. К тому же он явно стремился стать присяжным. В деле об убийстве это плохой знак. Подобные люди обычно горой стоят за порядок и закон и готовы, не дрогнув, судить другого человека. Если честно, меня настораживает каждый, кто охотно соглашается на роль судьи. Такие сразу получают синюю пометку.
Судья Стэнтон вел себя демократично. Когда мы задавали вопросы кандидату, он разрешал нам обращаться и к другим членам коллегии. Он даже допускал «обратное вето», то есть мы могли вычеркнуть любого присяжного, уже после того как его допросили и приняли.
Когда настал мой черед говорить с художницей, я подошел к кафедре и сообщил судье, что беру ее в присяжные без дальнейших расспросов. Вместо этого я попросил разрешения еще раз побеседовать с присяжным номер восемь и получил согласие судьи.
— Присяжный номер восемь, мне бы хотелось уточнить вашу позицию по некоторым вопросам. Скажите, если по окончании процесса, после выступления всех свидетелей, у вас сложится впечатление, что подсудимый, вероятно, виновен, вы проголосуете за обвинительный приговор?
Специалист-озеленитель на минуту задумался.
— Нет, потому что доказательства должны не подлежать сомнению.
Я кивнул, словно получив правильный ответ.
— Значит, вы не считаете, что «мог совершить» и «несомненно совершил», — одно и то же?
— Нет. Конечно, нет.
— Отлично. Как вы считаете, людей арестовывают за то, что они громко поют в церкви?
На лице кандидата появилось недоуменное выражение, а в зале послышался смешок.
— Простите, я не понял.
— Есть такое выражение: людей не арестовывают за то, что они громко поют в церкви. Иначе говоря, нет дыма без огня. Людей не привлекают к суду просто так. Обычно аресты происходят на веских основаниях. Вы с этим согласны?
— Полагаю, все могут ошибаться, в том числе и полиция, поэтому каждый случай надо рассматривать отдельно.
— Но вы верите в то, что полиция обычно поступает правильно?
Я загнал его в угол. Как бы он ни ответил, это можно выдать за симпатию противной стороне.
— Наверное, да — ведь они профессионалы, — но я предпочитаю подходить к делу индивидуально и не считать, что если полиция обычно права, то она права и в данном случае.
Хороший ответ, тем более от озеленителя. Он говорил правильно, но в этой правильности было нечто искусственное. Чересчур подчеркнутое, даже угодливое. Он рвался быть присяжным, и мне это не нравилось.