— Мне тут одновременно пришло в голову несколько идей… Настало время, когда редактором престижного еженедельника должна стать женщина. Но кто из женщин-журналистов достаточно хладнокровен, чтобы занять это место? Надо, чтобы она была коренной американкой. О'кей, вы, пожалуй, скажете, что Тине Браун и Анне Винтор не помешало то, что они англичанки, когда их назначили редакторами американских журналов.
Джорджи молчала.
— Обе они использовали то, что они англичанки, в свою пользу. То, что эти леди предложили читателям, было как бы взглядом на Америку со стороны. Но ведь они не понимали и половины наших социальных явлений, не говоря уже о космополитических тенденциях, чего никогда в жизни не понять англичанину. Мне же нужен редактор, который бы чувствовал и мыслил также, как три с четвертью миллионов наших читателей. Как можно ждать от иностранки, что ее поймет вся Америка.
Кернону не приходило в голову делать паузы в разговоре.
— По крайней мере три миллиона наших читателей — типичные средние американцы. Надо, чтобы они чувствовали что-то похожее на единение, на полное слияние с «Уорлд». Надо, чтобы редактор казался одним из них — имел типичное американское прошлое, родился, например, в семье брокера из пригорода Чикаго, фермера из Миссури или техасского адвоката. Словом, та женщина, которую я возьму на работу, должна спинным мозгом чувствовать то, что я называю истинной Америкой. К тому же редактор должен знать публику и то, о чем пишет. Мне нужно, чтобы каждая статья, помещенная в «Уорлд», была понятной для неспециалиста, и в то же время прилично выглядела в глазах специалиста. Я знаю вашу работу. Мне сказали, что вы родились и воспитывались в Линкольне, штат Небраска. Я хочу услышать об этом поподробнее.
Джорджи сидела на стуле рядом с телефоном, закрыв лицо рукой, так, чтобы ничто ее не отвлекало. Когда хрипловатый голос в трубке смолк, Джорджи не стала объяснять, что теперь настала ее очередь говорить без вступления и пауз. В считанные доли секунды Джорджи успела сообразить, как подать свое американское детство так, чтобы выглядеть перспективно в глазах Кернона, и в то же время опустить детали, которые могли привлечь внимание к тому, как она еще молода. Все, что было в ее жизни уже после возвращения в Америку в качестве жены Хьюго Кэррола Джорджи тоже решила опустить: Кернон наверняка и так уже знал все это.
— У моего отца была небольшая ферма близ Линкольна, — начала Джорджи. — Но он жил в городе и работал в консервной компании. Мои сестры были намного старше меня. Когда умер наш дедушка, они уже учились в колледже. После его смерти отец решил перебраться на ферму.