Разъяснив, что предстоит им делать в ближайшую пятницу на базаре, Юнус тщательно проинструктировал каждого.
Вернувшись к себе в кабинет, он вызвал Замана.
— Я слышал, вы поддерживаете знакомства с сомнительными людьми, это правда?
— Я не понимаю ваших слов, байвачча, — непринужденно ответил Заман, хотя начало разговора напоминало допрос.
— Вам ничего не удастся скрыть от меня, джигит!
Это сказано было тоном чиновника, ведущего дознание, а совсем не торговца, беседующего с секретарем. Тем не менее Заман оставался вежливым и невозмутимым.
— В чем вы сомневаетесь, байвачча? Я со всей добросовестностью отношусь к вашим поручениям.
— Добросовестность в работе — это хорошо! Однако… Однако, мне кажется, в политическом отношении вы не совсем безупречны.
— Значит, вы занесли меня в списки политически неблагонадежных, так?
— Вы зачастили в аптеку недавно появившегося в Кульдже весьма сомнительного человека…
— А где же покупать лекарства? — наивно спросил Заман, глядя в глаза Юнуса.
— Вы ведь здоровы, как камень.
— Мать болеет…
— Где это вы научились хитрить? Такой молодой… Вот полюбуйтесь: по стилю это очень напоминает ваши письма. — Юнус бросил перед Заманом несколько листовок.
Заман недоуменно пожал плечами.
— Зря притворяетесь — бесполезно. Ведь это вы спрашивали у Ибрагима о Пазыле…
Такого удара Заман не ожидал, но все-таки не потерял самообладания.
— Ибрагим сам заговорил о Пазыле, я только спросил у него, что это, мол, за человек. Вот и все.
— А не тот ли это Пазыл, с которым вы встретились по дороге из Цзяюйгуаня, а? — усмехнулся Юнус.
Замана обдало холодным потом.
— Или язык проглотили? — торжествовал Юнус.
— Байвачча, какая же вина в том, что на чужбине я встретил соотечественника?
— Как бы он не оказался вашим политическим соотечественником, а? Ха-ха-ха!
— Будь у меня вредные мысли, вы сразу бы меня раскусили!
— А вдруг вы ловко притворялись?.. Но все равно вам ничего не скрыть от меня! Самое лучшее — раскайтесь и расскажите обо всем.
— А в чем я должен раскаяться?
— Вот наглец! Да я раздавлю тебя, как муху! Он хочет меня перехитрить, глупец!
— Вы меня не оскорбляйте! Если я не нужен — увольте!..
— Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься? Будь умнее, джигит! Все я знаю и лишь даю тебе время: пока не поздно, покайся и назови сообщников, иначе сгниешь в зиндане. Иди подумай! Потом поговорим как следует.
Едва Заман скрылся за дверью, как в кабинете появилась старшая жена Юнуса.
— Что случилось? — встревожился он. Женщине было запрещено показываться в кабинете, и, если жена нарушила этот порядок, значит, произошло что-то необычное.