— Садитесь. Я соскучился и, поверьте, так рад вас видеть. — Он усадил Юнуса в мягкое кресло.
— Спасибо, премного благодарен…
— Вы слегка осунулись, друг мой, вероятно, от дорожных мучений. Их не миновать, пока не проведем сюда железную дорогу.
— Совершенная правда, эти поездки — одно мученье.
— Как идут торговые дела?
— Неплохо… Господин уже освоился с нашими местами?
— Благословеннейший край, если бы не отсталость. Но я так занят, что не замечаю, как летят дни.
— А у меня от радостных вестей душа чуть не в раю.
— О-о! Какие же это вести? — улыбнулся Шэн Шицай.
— Говорят, вы получили повышение. Именитые люди то и дело повторяют ваше имя.
— Ну, это, наверное, не совсем так, — усмехнулся Шэн Шицай, не любивший грубой лести, — я еще не знаком с местной знатью.
— В Урумчи много влиятельных людей, которые станут для вас надежной опорой. Могу познакомить, если желаете.
— Всему свое время. Где вы остановились?
— В доме бая Да Рози.
— Хотелось бы услышать, что думают баи о кумульских событиях….
— Как бы вам сказать… — замялся Юнус, не ожидавший подобного вопроса.
— Ну, например, нет ли у смутьянов доброжелателей среди баев?
— Естественно, баи и муллы не сочувствуют восставшим. А вот среди простолюдинов кривотолков хватает.
— Ну-ну, друг мой, что же вы слышали? — подбодрил его Шэн.
— Говорят, что восставшими руководит Ходжанияз. И что они скрываются в горах, И что солдаты ничего с ними не могут сделать… Люди так и говорят.
— Когда вы проезжали через Кумул, что-нибудь заметили?
— Баи начали припрятывать свое добро, цены повысились, чувствовалась какая-то тревога..
— Хо-джа-ни-я-зи, — произнося по частям это имя, Шэн Шицай походил на голодного пса, заглатывающего длинный кусок шкуры, которую он не смог прожевать. — Он имеет влияние среди народа?
— Известно, что в горах его любят. Но ван-ходжа относится к нему иначе: он вмешивался в дела кумульского дворца, защищая горцев…
— Вы верно оцениваете обстановку, друг. Есть ли среди смутьянов грамотные люди? — Шэн Шицай прямо и требовательно смотрел в глаза Юнусу.
— Кажется, у них есть какой-то лекарь, появился неизвестно откуда.
— Лекарь?
— Одни утверждают, будто бы он из Кульджи, другие — что чуть ли не из Внешней Монголии.
— Вот как? — Шэн Шицай вскочил с места. По его сведениям выходило, что мятеж вспыхнул из-за девушки. Известие о лекаре, появившемся невесть откуда, заставило по-иному взглянуть на события. «Кто знает, а вдруг этот лекарь подослан извне… И кумульские события не случайная вспышка, а организованное восстание, готовое вылиться в народную войну… Как все это сложно…»