На улице уже давно стемнело, но никому не хотелось расходиться. Дин сказала, что всем пора спать, Виктор же предложил уложить детей, а самим еще немного посидеть во дворе.
— Если ты, конечно, не очень замерзла и устала, — добавил он.
— Твой свитер отлично греет, а выспаться я смогу и завтра.
Виктор заметил, что Дин не хотелось уходить так же, как и ему самому. И зачем они когда-то разбрелись по одиноким холодным комнатам?
Дин вспомнила, что уже несколько дней назад выполнила просьбу Виктора и нашла старенький фотоальбом с семейными фотографиями. Просмотрев альбом, Виктор испытал разочарование: ему показалось, что на всех снимках у него однообразная и довольно кислая мина, а улыбка Дин везде была какой-то измученной.
Да, не такими он представлял семейные снимки… Прошлое не переделать, но будущее, к счастью в его руках…
— Твой глинтвейн творит чудеса, — улыбнулась захмелевшая Дин и протянула Виктору бокал, который тот наполнил. — Я почти не чувствую усталости. А ты?
Пожалуй, впервые за все это время Дин признала, что и Виктор тоже может уставать. Что ж, с ее стороны это такой же подвиг, как и покупка нового платья.
— Не знаю… Мне так хорошо, — улыбнулся ей Виктор, — что я даже думать забыл об усталости. Давно мы так не сидели?
— Никогда, — покачала головой Дин.
— Никогда? — уставился на нее Виктор.
— Нет, — честно призналась Дин — Как-то не складывалось. Каждый был занят своими проблемами, и нам ничего такого не хотелось… Вик, ты простишь меня? — неожиданно спросила она.
— За что? — удивленно посмотрел он на нее.
— За то, что я такая резкая, грубая и неженственная.
— Это жизнь, детка, — улыбнулся Виктор. — Видно, раньше я плохо старался для того, чтобы у тебя появилось желание быть женственной и нежной. Ты ожесточилась, хотя я не знаю почему… Может, я изменял тебе, Дин? — Она отрицательно покачала головой. — Может, обижал? — Дин снова покачала головой. — Не знаю, что я делал не так, но, надеюсь, скоро вспомню об этом.
Дин посмотрела на него с такой мольбой в глазах, что Виктор осекся.
— Что-то не так?
— Все так… Ты спрашивал, почему я ожесточилась? Я все время чувствовала себя одинокой… Одинокой и нужной только своим детям. Почти все свободное время я посвящала работе. Да, так же, как сейчас… Но никто не устраивал мне сюрпризов, кроме, конечно, тех, которыми любили порадовать соседей Мэгги и Дэн. В моей жизни была какая-то пустота, Вик…
— Уверен, и в моей тоже. Но мы ведь все исправим, правда? Мы ведь еще можем все изменить?
— Да, конечно, — улыбнулась Дин, но Виктору показалось, что в ее глазах стоят слезы. — Только иногда мне кажется, что тебе не нужно ничего вспоминать.