Он шел за мной, и его ненавидящий взгляд все время жег мне спину.
Глава IX
Нас разбудил стук в дверь. Фазекаш – он был уже на ногах – побежал открывать.
Вошел хозяин, улыбающийся, чисто выбритый.
– Какой сегодня праздник? – крикнул Черный.
– А то не знаешь!.. Нет, вы в самом деле молодцы, в городе только и разговоров, что о вчерашнем.
Мы все разом повскакали с нар.
– А что говорят?
– Что говорят? Да у меня голова распухла от слухов. Кто говорит, парашютистов была рота, а кто – целый батальон. Кто говорит, подорвали двадцать танков, а кто – все сто.
– Сто танков! – завопил Черный.
– Не может быть, – прервал я его восторги. – Таких эшелонов не существует в природе.
– Двадцать тоже не так плохо. – Янчи весь светился от сдерживаемой радости. – Кто побывал на фронте, тот знает, что значит подбить хотя бы один танк.
Лишь Фазекаш мрачно супил брови.
– К черту! К черту! – не выдержал он. – В следующий раз я пойду с вами, даже если у меня на месте усов будут не белые пятна – алые розы!
– Скорее – шипы! – захохотал Черный.
Фазекаш погрозил ему кулаком:
– Заткнись, остряк!.. И попробуйте только меня удерживать!..
Хозяин пришел не только для того, чтобы рассказать нам о слухах, вызванных вчерашним взрывом. Бела-бачи прислал за мной, надо явиться к нему на квартиру.
– Почему его? – опять завопил Черный. – Почему всегда его?
Хозяин пожал плечами:
– Увидишь Бела-бачи – спроси сам.
Мы пошли к двери.
– Помни, что тебе сказано, – бросил Черный мне вслед.
Я повернулся к нему:
– У меня плохая память.
Фазекаш и Янчи удивленно смотрели на нас…
От улицы Гонведов до дома Бела-бачи неблизко. Путь лежит по центральной улице, мимо штабов, возле которых вышагивают вооруженные автоматами часовые, мимо двух комендатур – венгерской и немецкой. То и дело попадаются патрулирующие зеленорубашечники, солдаты, жандармы. Но я смело шагаю им навстречу. События сегодняшней ночи зарядили меня уверенностью. Иду и смотрю в глаза жандарму, улыбаюсь насмешливо и обзываю его про себя всякими нелестными словами. Дурак ты! Олух царя небесного! Знаешь, кто перед тобой? Да я же, я один из тех, кто взорвал вчера эшелон с танками! Да, да! А вот попробуй, узнай, что это я!
И жандарм… Жандарм вытягивается в струнку перед офицером и выпячивает грудь. Я даже не козыряю в ответ, лишь небрежно киваю головой.
Город как-то странно изменился. Все вроде бы по-прежнему: и старинные дома с узкими высокими окнами, и трамваи с людскими гирляндами у дверей, множество военных машин. И все-таки в облике города появилось что-то новое, напряженное, тревожное.