Я никак не мог определить, что же именно вызывало во мне это ощущение. То ли люди, собиравшиеся небольшими группами по два-три человека возле подъездов, о чем-то шептавшиеся между собой и умолкавшие при моем приближении. А может быть, пропагандистские плакаты? Если раньше я их видел только на рекламных тумбах и щитах, то теперь ими было оклеено все вокруг. Со стен домов, с ворот, с витрин магазинов, со всех сторон лезли на прохожих кроваво-красного цвета чудовища со звездами на лбах – только в кошмарном сне может присниться что-либо подобное. Вероятно, по замыслу авторов, вид этих чудовищ должен был вызывать ненависть, вселять мужество и отчаянную решимость биться с большевиками до конца. Но фашисты явно пересолили. Даже у меня чудовища с плакатов вызывали ощущение, близкое к страху. Что же тогда сказать про бедных жителей?
Поток машин не ослабевал ни на минуту. Одна за другой смрадно взвывали мощные армейские трехоски. В кузовах сидели солдаты в касках, запыленные, с серыми усталыми лицами и погасшими взглядами.
Обычное дело – переброска войск. Но и здесь ощущалось что-то новое, непривычное. Вот и прохожие остановились на обочинах, а уж они-то привыкли к оживленному движению по главной магистрали своего города.
И тут я сделал великое открытие. Как все великие открытия, оно было до крайности простым.
Да ведь машины идут не на восток, а на запад! Не на фронт, а с фронта!
Неужели фашисты сдают город? Так неожиданно, без боя? Ведь фронт далеко. Я ни разу не слышал даже отдаленного гула орудий.
Я остановился. И тотчас же ко мне бочком пододвинулся стоявший на краю тротуара маленький седенький старичок с зонтиком, в котелке, и, взглянув одновременно робко и испытующе, произнес:
– Разрешите вам задать один вопрос, господин военный?
– Сделайте милость.
– Благодарю вас. – Он вежливо приподнял котелок.
Я думал, старичок спросит про машины. Но его интересовало другое.
– Не откажите в любезности, скажите, пожалуйста, это правда, что русские… – Он оглянулся по сторонам. – Что русские начали наступление на Будапешт?
– На Будапешт?! – Я уставился на него.
– Благодарю вас.
Старичок снова приподнял котелок и поспешно отошел.
А я все стоял и смотрел на проезжавшую мимо колонну. Теперь уже шли противотанковые орудия. Не кокетливые, новенькие, ярко-зеленые, только что с завода, а облупленные, с глубокими вмятинами и шрамами на щитах, с черным нагаром вокруг дульных отверстий.
И тут меня снова осенило. Войска перебрасывают к Будапешту! Их спешно снимают с одного участка фронта, чтобы бросить на другой, более опасный, туда, где прорыв.