Загадки материков и океанов (Узин) - страница 78
Окончив Морской корпус, Невельской плавал на Балтийском, Северном, Белом и Средиземном морях, служил на корабле «Беллона», на котором известный русский путешественник Ф. П. Литке обучал морскому делу великого князя Константина, тогда еще девятилетнего мальчика.
Все предвещало Невельскому блестящую карьеру. Его произвели в капитан-лейтенанты. Однако молодой офицер не прельстился легкой придворной жизнью. Он предпочел другую жизнь, полную трудов и опасностей, но зато обещавшую принести пользу отечеству, умножить его славу и могущество.
Невельской не оставлял мысли об исследовании Амурского лимана. Он никак не мог себе представить, что устье такой полноводной реки несудоходно. Ведь никто не доказал этого окончательно, никто по-настоящему не исследовал Приамурья.
Мысль о том, что устье Амура должно быть судоходным, не оставляла Невельского.
В 1847 году Невельской принял командование небольшим суденышком «Байкал», на котором перевозили грузы из порта в порт в Охотском море. Невельской решил использовать «Байкал» для выполнения своих планов. С великим трудом ему удалось добиться разрешения правительства исследовать устье Амура. Преодолеть косность царских чиновников оказалось куда труднее, чем бороться со стихией в открытом море. Но благодаря упорству и энергии Невельской добился своего, и в августе 1848 года грузовой транспорт «Байкал» отплыл из Кронштадта на Камчатку.
Через восемь с половиной месяцев «Байкал» подошел к Петропавловску-на-Камчатке. А спустя еще две недели Невельской наконец достиг своей заветной цели — отплыл к берегам Сахалина. Сделал он это фактически самовольно. Инструкция, по которой он должен был действовать, еще не дошла до Петропавловска-на-Камчатке. Нарушение дисциплины грозило крупными неприятностями по службе. Однако ничто не остановило Невельского.
Обогнув северную оконечность Сахалина, «Байкал» двинулся к югу. Приблизившись к отмелям, Невельской начал искать какой-нибудь вход в Амурский лиман. После нескольких неудачных попыток он смог наконец, продвигаясь вдоль материкового берега, ввести судно в лиман. Здесь Невельской поставил «Байкал» на якорь. Теперь можно было начинать обстоятельное обследование устья реки. Но «Байкал» для такой экспедиции не годился.
«Встреченные… неправильные и быстрые течения, лабиринты мелей, банок и обсыхающих лайд (то есть отмелей. — С. У.), и, наконец, постоянно противные свежие ветры, разводившие сулои и толчеи на более или менее глубоких между банками заводях, в которые неоднократно попадал транспорт и часто становился на мель, делали эту работу на парусном судне, не имевшем даже паровой шлюпки, тягостной, утомительной и опасной, так что транспорт и шлюпки весьма часто находились в самом критическом положении. Так, например, для промера были отправлены на шестивесельном баркасе лейтенант Гревенс, на четырехвесельном мичман Гроте, а на вельботе мичман Гейсмар. На транспорте всего оставалось десять человек команды. Ветер мгновенно засвежел, баркас выбросило на лайду, а вельбот на отмель сахалинского берега, против огромного селения Тамлево. Люди из вельбота едва спаслись на берег и, разложив огонь, сушили свое платье, когда толпа гиляков, пользуясь тем, что после утомления наши уснули, утащила платье, так что Гейсмар с людьми на другой день явились в одних рубашках», — так писал в своей книге Невельской.