Монти ничего не ответил, но его молчание было красноречивее слов.
В полосе света, струившегося сквозь открытую дверь, показалась Сильвия в сопровождении очень маленького, подвижного француза, очевидно, доктора.
Монти пошел к ним навстречу.
— Надо внести его в боковую комнату справа, я покажу — куда, — сказал доктор.
Монти и Родней, с помощью грума, подняли тело Маркуса и внесли его в отель.
Небольшая гостиная, в которую они вошли, вероятно предназначалась для курения. В ней не было диванов, а стояли только большие кресла.
Как только зажгли свет, Монти заслонил собой от Сильвии тело Маркуса.
— Идите прямо в свою комнату, деточка! — ласково сказал он. — Я тоже скоро приду.
— Ах, бедняга, бедняга, — бормотал доктор, суетясь около стола и орудуя каким-то инструментом. — Единственно хорошо то, что он умер мгновенно — ничего не успел почувствовать.
Родней отвернулся. Человек, которого он презирал, погиб смертью героя, спасая его. Он ясно видел веселое лицо Маркуса в тот момент, когда он так безрассудно бросился на обезумевшего Раджу. Это был необыкновенно храбрый поступок. Так хладнокровно пожертвовать своей жизнью ради спасения другого!..
— Кто сообщит о случившемся его жене? — спросил доктор. — Не следует, чтобы она узнала о несчастии от кого-нибудь из перепуганных слуг. — Его взгляд упал на Роднея. — Кто вы, молодой человек?
Родней резко обернулся.
— Я тот, из-за кого погиб Дин! — хрипло ответил он и направился к дверям.
— Нет, постойте, лучше я пойду к Додо, — остановил его Монти. — Я ведь много лет знаю их обоих.
Родней и доктор, погруженные в глубокое молчание, ждали его возвращения. В полутемном углу возился и кашлял грум.
— Вам лучше уйти, мой друг, — внезапно сказал доктор. — Это будет лучше при создавшихся обстоятельствах.
— Хорошо, — коротко ответил Родней и вышел из комнаты. Он отыскал свой автомобиль и поехал домой.
Ему казалось странным, что все вокруг так же спокойно, как было час тому назад, что ничего не изменилось. Только тогда Дин был жив и весело смеялся, а теперь он мертв.
Во время войны смерти так мало придавали значения. До крайности взвинченные нервы почти не реагировали на нее. Она была не страшнее проигрыша при игре в кости. Но смерть в такой тихий, благоухающий вечер, смерть, словно молния, внезапно разящая из мрака… Такая смерть ужасна. А Дин даже не успел вскрикнуть. Он умер красивой смертью героя, одним жестом отдал свою жизнь за другого.
Был час ночи, когда Родней остановил свой автомобиль у подъезда виллы. Он поднялся к себе и опустился в кресло у открытого окна. У него сильно болела голова, но он не обращал на это внимания.