— Да что вы говорите? — не поверил им дедушка Ичи.
Даг Хауэр и Камилла сидели в больших креслах в гостиной особняка и разговаривали. Невероятный магнетизм Дага Хауэра заполнил всю гостиную.
Эту сцену нужно было взять целиком, крупный план Люк Беррер должен был снимать позже.
— У всех людей на этой земле есть одна удивительная отличительная черта, — сказал Камилле по тексту Даг Хауэр, — всем нам кажется, что мы будем жить вечно.
— А как же понятие о смерти? — спросила Камилла.
— Понятие о смерти нужно лишь для того, чтобы пугать им окружающих, — сказал Даг Хауэр.
Камилла не сдержалась и улыбнулась. Хотя по тексту Камилла должна была быть серьезна и грустна.
— Оставь, — махнул рукой Эйб Робинсон Люку Берреру.
Он имел в виду оставить все, как есть, но Люк Беррер не понял и выключил кинокамеру.
— Тебя сейчас убить или попозже? — спросил Эйб Робинсон.
— Попозже, — сказал Люк Беррер.
Даг Хауэр оглянулся и устало посмотрел на них.
— Ребята, вы, наверное, забыли, что через несколько дней истекает мой контракт? — спросил Даг Хауэр.
Сцену стали снимать заново.
— У всех людей на этой земле есть одна удивительная отличительная черта, — сказал Даг Хауэр.
Камилла думала о чем-то своем и поэтому опять улыбнулась, и это получилось уже совсем невпопад.
Пришлось переснимать опять.
— У всех людей на этой земле есть одна удивительная отличительная черта, — сказал Даг Хауэр, и дедушка Ичи громко взахлеб раскашлялся от своей непривычной сигареты.
Потом сцену переснимали из-за того, что на съемочную площадку вдруг упал прожектор, потом из-за того, что кто-то запнулся о длинный шнур и вырубилась главная кинокамера.
Сцену повторяли одиннадцатый раз, когда белокурый Алекс Мартин присоединился к толпе зрителей. Толстая Дора Мартин трепетно встала рядом с мужем и тоже принялась наблюдать за съемками.
— Смотри, как хорошо играют, — громко сказала Дора Мартин Алексу Мартину, едва Даг Хауэр начал в очередной раз с чувством говорить свой текст.
Даг Хауэр отвлекся, а Камилла опять не сдержала своей улыбки. Сцену отложили на следующий день.
— Я уже порядком устал волноваться, — сообщил всем своим родственникам дедушка Ичи, — вокруг нашей Камиллы теперь вертится так много посторонних людей и мужчин, мы не можем уследить за ними всеми.
— Ну что вы, о чем тут можно волноваться, — сказали дедушке Ичи остальные родственники, — ведь все эти мужчины либо стары, либо глупы, либо уже давным-давно женаты.