Мэйбл покачала головой, ее глаза засверкали слезами. Девочки напоминали ей Агату — у обеих были большие голубые глаза и светлые локоны.
— Конечно нет, — пообещала она сиплым шепотом и передвинулась, чтобы поцеловать Лору. — А теперь спите, увидимся утром.
Лора кивнула, потом ухватилась за рукав тетки.
— Бабушка говорит, что мама и папа сейчас уже в раю. Ты тоже думаешь, что они отправились туда?
Мэйбл было трудно говорить. Ее горло сжали едва сдерживаемые слезы.
— Да, моя маленькая, я уверена, что они в раю.
— Ты думаешь, они счастливы? — Лора бросила на нее горестный взгляд. У нее в глазах стояли слезы.
— О дорогая! — Мэйбл обвила руками маленькое тельце племянницы и прижала его к себе. Как объяснить такие жестокие вещи пятилетнему ребенку? Как объяснить то, чего ты сама не понимаешь? — Они скучают без вас, как и вы без них, — прошептала тетушка. — Уверена, они наблюдают за вами и хотят, чтобы вы были счастливы.
Какое-то время она просто укачивала малютку, потом взглянула на глазки ребенка, которые уже закрывались, проиграв битву с сонливостью.
— До утра, дорогая, — ласково попрощалась Мэйбл, положила девочку и поцеловала на прощание.
Какое-то время, глядя на племянниц с болью в сердце, она еще постояла в комнате. Они казались такими маленькими, такими беспомощными. Мэйбл желала для них всего самого лучшего, хотела обнять их и защитить от всех невзгод. Она поклялась, что никогда не предаст девочек, что бы ей ни пришлось пережить, и тихо вышла из комнаты.
— С ними все в порядке? — спросил Фред, когда она присоединилась к нему в гостиной.
Мэйбл кивнула.
— Они засыпают.
Она присела на стул напротив Фреда и протянула дрожащую руку за своим бренди.
Некоторое время они молчали. Мэйбл снова и снова обдумывала сложившуюся ситуацию. Потом она бросила взгляд на Фреда и обнаружила, что он наблюдает за ней из-под полуприкрытых век.
О чем он думает? — тоскливо подумала Мэйбл. Расстроен ли он так же, как и я? Было бы трудно передать ему то чувство, которое я испытываю. Действительно, Фред владел собой, и казалось, что ничто в мире не могло поколебать его.
Мэйбл глубоко вздохнула и заговорила:
— Твоя мать выглядит совершенно разбитой.
— Она неважно себя чувствовала еще до случившегося. — Он вздохнул. — Хотя Питер всего на три года моложе меня, но даже в свои тридцать два года оставался для нее ребенком. Думаю, пройдет еще много времени, прежде чем боль из-за его утраты начнет утихать.
— Мы все не скоро оправимся после этого, — прошептала Мэб с глубоко несчастным выражением лица. — Я даже спрашиваю себя, смогу ли жить как раньше. Во мне словно бы образовалась какая-то болезненная пустота.