Подобное высокомерие едва не вывело Джессику из себя. Но кроме возмущения она испытала и другое чувство. Невольное восхищение. Ясно, что Рабаль поднаторел в подобных спорах. Джессика по сравнению с ним слабее котенка.
Впервые ей пришло в голову, что она может не справиться. И что тогда? Что случится с конезаводом, со всей их семьей?
Джессика представила себе Лину, нервно комкающую посудное полотенце. Ее горло сжалось, и она с трудом проглотила комок.
— Я и не собираюсь играть с вами в кошки-мышки, дон Рабаль. Мне необходимо лишь одно: выработать план выплат. Но хочу предупредить, что не собираюсь расставаться с конезаводом. Его основал мой прадед. Мы все считаем это место своим домом.
— Мисс Бейн…
— Нет! Прошу вас, дайте мне еще один год.
Ей почудилось, что каменное выражение лица боливийца едва заметно смягчилось. Однако это продолжалось всего секунду. Затем он решительно покачал головой.
— Для чего? Чтобы полюбоваться на очередной пожар? Простите, дорогая, но на это я пойти не могу.
Джессике вдруг стало трудно дышать. Казалось, помещение лишилось всего кислорода.
— Не можете или не хотите?
— И то и другое.
Мы вызываем у него жалость, сообразила Джессика. Это видно по всему: по выражению глаз, интонациям, презрительному изгибу губ.
Но даже кислая улыбочка не портила лица Фелипе. Он был прекрасен, как падший ангел, только еще опаснее, потому что пребывал во плоти. Рядом с ним Джессика чувствовала себя не в своей тарелке. Как, скажите на милость, справиться с этим очарованием?
— Но почему? — прошептала она.
— Потому что так дела не ведут. Сделаешь кому-нибудь исключение — вот и создан прецедент. Оглянуться не успеешь, как перед тобой выстроится очередь желающих получить поблажку. Так что я на это не пойду.
Из горла Джессики вырвался странный задушенный звук. Он оказался неожиданным даже для нее самой. Потому что она не собиралась рыдать перед этим красавцем. Вообще, ей казалось, что она лучше владеет собой.
Джессика отвернулась от Рабаля и крепко уперлась ладонями в исцарапанную поверхность стола, словно желая таким образом подавить приступ отчаяния. Не может же все быть настолько плохо! Это еще не конец. Все на месте, вокруг знакомая обстановка, и жизнь пока течет по привычному руслу. В конце концов, они живут на своей земле. Даже мать Джессики похоронена здесь.
Гнев клокотал в ее груди, грозя перелиться через край.
— Если бы ваш отец был жив…
— Мистеру Бейну не следовало связываться с ним.
— Мой старик был очарован вашим отцом. — Джессика уперлась руками в столешницу. — Настолько, что позволил ему поставить нашу семью под удар.