— Понимаю, Лина.
Сестра с силой скомкала полотенце, костяшки ее пальцев побелели.
— Но что же мне сказать, если отец вновь начнет звать маму?
В горле Джессики образовался ком.
— Думаю, правду.
— Которая заставляет его плакать. — Лина поймала взгляд сестры. Ее губы дрожали от наплыва едва сдерживаемых чувств, глаза словно умоляли о чем-то, в их голубой глубине затаилась боль. — Папа никогда не выздоровеет, да?
Джессика встала и молча направилась к лестнице. Она не могла ответить сестре. Впрочем, в этом нет необходимости. Обе они знают ответ.
Надо просто отпустить ее, подумал Фелипе, стоя у окна гостиничного номера. Полмиллиона долларов? Не такая уж большая сумма, особенно сейчас, когда он восстановил былое величие семьи. Но, если простить Джессике долг, об этом вскоре пронюхают другие и сочтут его поступок слабостью. А потом примутся выискивать у него ахиллесову пяту, слабое место, на которое при случае можно с выгодой надавить.
Вздохнув, Рабаль подошел к телефону и набрал номер в Ла-Пасе. Его ждала еще одна нерешенная проблема, касавшаяся младшей сводной сестры, семнадцатилетней Серены. Утро началось у Фелипе неплохо, но дальнейшее ничего хорошего не предвещало, потому что предстоял разговор с мачехой, которая после смерти Хуана Рабаля, ее мужа и отца Фелипе, поспешила обзавестись молодым любовником. Почти все время парочка проводила в постели. Наверняка они и сейчас там же, хотя в Боливии давно миновал полдень.
Если бы Фелипе мог махнуть на все рукой, ему было бы гораздо легче жить. Он удалился бы от родственников и не стал бы улаживать тот невообразимый беспорядок в делах, который оставил покойный отец. Вместо этого Фелипе занялся бы тем, к чему лежала его душа.
К сожалению, наибольшее удовольствие ему доставляло осознание факта, что он коренным образом отличается от отца. Именно это и принуждало молодого Рабаля решать проблемы, деловые и семейные.
Спустя некоторое время длинные гудки в трубке сменились голосом Марты. Фелипе сдержанно поздоровался и сразу перешел к делу:
— Чем сейчас занимается Серена?
Марта разразилась потоком раздраженных обвинений в адрес непутевой дочери. Речь шла об отношениях Серены с мальчиками и побегах из школы.
Фелипе закрыл глаза и медленно набрал в грудь воздуха.
— Где она сейчас?
— В школе, разумеется. Сюда-то ей путь заказан.
— Почему? Ведь Серена ваша дочь.
— Я не справляюсь с ней. И потом, мне некогда решать ее проблемы. У меня своих хватает!
Это уж точно! — подумал Фелипе. И среди них безответственность, лень и вызывающая экстравагантность.