Он направился в рощу и быстро скрылся с глаз в густых зарослях.
Так закончилась наша необыкновенная беседа, которую этот странный человек начал, прицелившись в меня из заряженного пистолета, а кончил, признав во мне возможного будущего зятя. Я не знал, радоваться мне, или огорчаться.
С одной стороны, он, скорее всего, теперь постарается лучше следить за дочерью и не позволит нам общаться так свободно, как до сих пор. С другой стороны, я получил преимущество, добившись согласия возобновить свои ухаживания когда-нибудь в будущем. В конце концов я решил, направляясь в задумчивости домой, что мое положение теперь улучшилось.
Но эта опасность, эта бесплотная необъяснимая опасность, встающая за каждым углом и нависающая над каждой башней Кломбера! Как я ни напрягал свой ум, я не мог найти такого ответа на загадку, который не выглядел бы ребяческим и бессмысленным.
Одно обстоятельство казалось мне важным. Отец и сын, оба, независимо друг от от друга уверяли меня, что если бы мне рассказали, в чем дело, я едва ли понял бы рассказ. Какой же странной и чудовищной должна быть угроза, которую нельзя объяснить на понятном языке!
В ту ночь, перед тем, как лечь спать, я поднял руку в темноте и поклялся, что никакие силы человека или дьявола не ослабят моей любви к женщине, чье чистое сердце я имел счастье завоевать.
ГЛАВА 7. Как в Кломбер прибыл капрал Руфус Смит.
Если только мне удалось передать достоверно все, что произошло, читатель поймет, как сильно увлечено было мое внимание и воображение. Разве я мог спокойно пробираться сквозь скучную рутину занятий управляющего, интересоваться соломенной крышей хибарки одного арендатора или парусом лодки другого, когда ум мой опутывали цепи упомянутых мною событий, и я непрестанно искал им объяснения?
Куда бы я не забрел в округе, мне отовсюду было видно квадратную белую башню над купой деревьев, а под этой башней злополучная семья ждала и опасалась, опасалась и ждала - чего? Этот вопрос все еще маячил неодолимым препятствием в конце любой цепи размышлений.
Даже как отвлеченная загадка эта тайна семейства Хизерстоунов завораживала и притягивала ум, а уж раз женщина, которую я любил в тысячу раз сильнее, чем себя самого, так нуждалась в ее разрешении, я был не в силах обратить свои мысли на что бы то ни было еще, пока не найду разгадки.
Отец получил из Неаполя письмо от лэрда, где говорилось, что путешествие пошло ему на пользу, и он не собирается покамест возвращаться в Шотландию.
Это устраивало нас всех, потому что занятия отца продвигались в Бренксоме прекрасно, и для него сущим наказанием оказалось бы возвращение в городскую сутолоку и шум. Что до моей милой сестры и меня - как вам уже известно, еще более серьезные причины заставляли нас любить Вигтауновские пустоши.