Но вот чуть более шести месяцев назад произошло событие из разряда почти невозможных, на грани чуда: оказалось, старший сын Цейко жив! Впрочем, на войне и не такие «чудеса» случаются – испытал на собственной шкуре.
В начале августа 41-го санитарный эшелон, в котором тяжелораненого минометчика Цейко должны были эвакуировать в тыл, был полностью уничтожен «Юнкерсами», даже не успев тронуться с узловой станции, где шло формирование состава. Потом на станцию ворвались немецкие танки, и остатки советских войск спешно отступили. Естественно, всех раненых из этого эшелона скопом списали в графу «невосполнимые потери», ибо выжить в той «мясорубке» было просто невозможно…
А вот Василий выжил. Ночью, услышав слабые стоны, солдата подобрала немолодая женщина из местных: вместе с соседкой она волоком дотащила бойца до своей хаты неподалеку от железнодорожных путей. Здесь он пробыл почти два месяца: с трудом, но выходила Василия простая русская баба, рискуя жизнью, скрывая от немцев и местных полицаев. Она же свела его с подпольщиками, и в октябре Василия переправили в лес к партизанам. Два года он храбро сражался в отряде «Народный мститель», а на исходе 43-го года вновь влился в ряды наступающей Красной армии.
О том, что Василий жив, Цейко узнал случайно летом 44-го. Редкую фамилию с инициалами сына он случайно увидел в распечатке абверовского радиоперехвата фронтового эфира: командир одного из советских стрелковых полков запрашивал в штабе дивизии дополнительные данные на группу вновь прибывших офицеров. Среди них фигурировал младший лейтенант Цейко Василий Петрович, 1911 года рождения, уроженец хутора Степной, что на юге Украины. Сомнений почти не оставалось – по всем данным, это был старший сын – у отца даже дыхание перехватило! Тем не менее тут могло быть и редчайшее совпадение. Никак не афишируя свой личный интерес, Петр Евсеевич в течение последующего месяца скрупулезно, буквально по крупицам собирал из всевозможных источников разведданные по личному составу интересующего его полка, в котором предположительно служил его Василий. И в конце концов окончательно убедился: младший лейтенант Цейко В.П. – действительно его сын! При этом данный факт от немцев он скрыл, что само по себе являлось серьезным должностным преступлением.
Я же узнал эту историю недели полторы назад: не выдержал Петр Евсеевич, поделился со мной своей радостью, а в то же время и болью. «Что же получается, – сказал он тогда с каким-то душевным надрывом, – выходит, теперь я не только с большевиками, но и с собственным сыном воюю…»