Экзекуцию, начатую профессором Эмерсоном, продол¬жила погода. Когда Джулия шла сюда, погода прикинулась теплой и солнечной. Теперь же заметно похолодало, а она не взяла ни куртки, ни зонта. За считаные минуты тонкая фут-
Полка Джулии промокла насквозь. А до ее квартиры было ещё целых три квартала. Недурная прогулка в компании дождя и холодного ветра.
“Боги плохой кармы и бурь, смилостивьтесь надо мной».
Немного утешало лишь то, что «рюкзачное недоразуме- ние” хотя бы частично прикрывало ее от косых струй. Намокшая футболка становилась прозрачной, равно как и белый хлопчатобумажный лифчик. Вот тебе, профессор Эмерсон!
Джулия прокручивала в мозгу недавний разговор с ним. Нет, не зря она вчера собрала чемоданы. И все же она ис-
кренне надеялась, что он ее вспомнит, что будет добр к ней. Дождешься от него доброты!
Он даже не позволил ей объяснить всю эту дурацкую пу-
таницу с запиской. Цветы и открытку счел частью насмешки. А как легко он выкинул ее из программы. Все кончено, Джу- лия Митчелл. Какой еще другой университет? После отзыва, отправленного Эмерсоном, на изучении творчества Данте можно поставить крест. Ей больше не дадут стипендию. Что теперь? Позорное возвращение в Селинсгроув, в отцовский домишко… Потом и он узнает и посмеется над нею. Они все посмеются над нею. Глупышка Джулия. А она-то думала, что уедет из Селинсгроува, окончит аспирантуру, потом станет профессором… Кого она пыталась обмануть? Все кончено, на пот учебный год уж точно.
Джулия еще крепче прижала к себе промокший рюкзак. И НАДО же, чтобы эта чертова лямка оборвалась у него в кабинете! Профессор Эмерсон и так считает ее гнусной на-
смешницей. А она еще и клоунаду устроила. Так опозорить-
ся перед ним! Нет, это было выше ее сил.
Впрочем, в чаше позора не хватало еще нескольких ка- пель. Но ждать осталось недолго. В пять часов у профессора Эмерсона закончится рабочий день. Он нагнется за портфе- лем и обнаружит ее прокладку… Вот тогда ее позор станет полным. Хорошо еще, что она не увидит выражения его ли- ца Джулия вдруг представила, что ее прокладка на глазах у профессора Эмерсона превращается в здоровенную корову,
а рожает теленка. На его прекрасном персидском ковре.
Треть пути Джулия уже прошла. Ее длинные каштановые волосы превратились в сосульки и теперь липли ко лбу. Про-мокшие брюки хлюпали. Девушке казалось, что она превра-тилась в водосточную трубу. Поднимая фонтаны брызг, мимо проносились машины и автобусы, которые то и дело окаты¬вали ее грязной водой. Когда случается крупная неприят¬ность, мелкие уже не так досаждают.