Профессор Эмерсон слегка покраснел:
— Что было, то прошло. Вот только…
Он выразительно поглядел на ее одежду, задержавшись несколько дольше, чем позволяли приличия, на вырезе ее футболки и округлостях ее красивой груди.
— Я могу переодеться, — сказала Джулия, в который уже раз опуская глаза.
— Да, именно это я и имел в виду. Найдите у себя что- нибудь более подходящее…
Она понимала: он вовсе не хотел ее обидеть. И все равно его слова больно ее задели.
— Пусть я не из богатых, но у меня есть более подходя¬щие, как вы изволили выразиться, вещи. Не беспокойтесь, нам не придется краснеть за то, что привели с собой вуль¬гарную девчонку.
Профессор покраснел еще больше.
— Я имел в виду… одежду, более подходящую для ресто¬рана. Ведь и мне придется надеть пиджак и галстук.
Теперь Джулия окинула его взглядом, задержавшись доль¬ше, чем позволяли приличия, на проступающих под свите¬ром широких грудных мышцах.
— Я соглашусь поехать с вами при одном условии.
— Ваша поездка не обсуждается. \
— В таком случае, профессор, приятного вам аппетита без меня.
— Подождите.
Он просунул свой дорогой итальянский ботинок в щель между дверью и косяком. Сейчас его не волновало, что на коже могут остаться царапины или потертости.
— Какое ваше условие?
— Объясните, почему после всего, что вы мне наговори¬ли, я должна ехать с вами на обед?
Умница-профессор очумело поглядел на нее, затем по-краснел до корней волос и забормотал, запинаясь на каждом
слове:
— Я… э-э… потому что… вы могли бы сказать, что мы… или вы… — (Джулия удивленно повела бровью и стала мед¬ленно закрывать дверь.) — Постойте. — Он уперся рукой в дверь, не давая Джулии закрывать ее и калечить его правую ногу. — Потому что Пол написал сущую правду. «Эмер¬сон — придурок». Но теперь Эмерсон, по крайней мере, это знает.
Джулия вдруг улыбнулась ему, и он, сам того не желая, тоже улыбнулся. Когда она улыбалась, то становилась просто неотразимой. Он был готов сделать так, чтобы она улыбалась почаще. Зачем? Ради эстетического удовольствия.
— Я подожду вас на лестнице.
Не дав ей опомниться и придумать новое возражение, профессор быстро захлопнул дверь.
Оставшись одна, Джулия закрыла глаза и застонала. Она не привыкла к столь стремительным поворотам событий.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Несколько минут профессор Эмерсон мерил шагами лест¬ничную площадку на ее этаже. Потом он привалился к стене и начал массировать лицо. Он не понимал, что заставило его проводить Джулию до дверей квартиры, принять приглаше¬ние на чай, а потом наговорить ей кучу гадостей. Зато он хо¬рошо понимал, что запущенная им цепная реакция глупо-