И делать так, как вам говорят старшие, вас тоже не научили. — Габриель посмотрел на нее и вдруг замолчал.
Он и сам не понимал, что заставило его умолкнуть. Спроси по потом — он вряд ли дал бы вразумительное объяснение. Он увидел сжавшуюся, плачущую девушку, нагромоздившую целую гору нелепых поступков, и почувствовал… Нет, не раздражение, не новый приступ гнева и даже не всплеск сек-
суличного возбуждения. Он почувствовал сострадание. Ему стало стыдно, что он довел ее до слез.
Габриель наклонился и очень нежно, кончиками пальцев, стал вытирать ей слезы. Каждое его движение сопровожда¬лось каким-то странным жужжащим звуком, вылетавшим из
её губ. И опять ее кожа показалась ему удивительно знако¬мой. Вытерев все слезы, он взял в свои руки ее бледное лицо, чуть запрокинул ей подбородок… и тут же занялся ее израненными ладонями.
Спасибо, — прошептала Джулия, заметив, с какой за¬ботой Габриель вытаскивает мелкие осколки, застрявшие в ее ладонях.
Вооружившись тонким пинцетом, он внимательно осмо
трел каждую ладонь и не успокоился, пока не извлек послед¬нюю хрустальную крупинку.
— Спасибо… Габриель.
Не за что. — Покончив с осколками, он смочил ват¬ный тампон йодом: — Сейчас будет жечь.
Джулия сжалась, как ребенок в ожидании укола. Габриель почувствовал: она боится не жгучего йода, а его прикоснове¬ния. Он вовсе не собирался причинять ей вред. Прошло ми¬нуты полторы, прежде чем он решился смазать йодом эти-неж¬ные, хрупкие ладошки. Все это время она сидела с широко раскрытыми глазами и по привычке кусала нижнюю губу.
Ну вот. Так-то лучше, — угрюмо заключил Габриель, закончив дезинфекцию ее ладоней.
— Какая же я растяпа, — вздохнула Джулия. — Разбила ваш бокал. А ведь это настоящий хрусталь.
— У меня хватает бокалов. В двух шагах от моего дома есть весьма недурной посудный магазин. Там этого добра на¬валом.
— Спасибо, что подсказали. Я куплю вам точно та¬кой же.
— И вашей стипендии — как не бывало.
Он вовсе не собирался ее обижать. Слова просто сорва¬лись у него с языка, и их было уже не затолкнуть назад. Лицо Джулии вспыхнуло, затем побледнело. Разумеется, она тут же склонила голову и стала кусать губы. Габриель мысленно отругал себя за свой дурацкий язык.
— Мисс Митчелл, пожалуйста, не обижайтесь. Я ведь не скряга из диккенсовских романов. Мне совсем не нужно, чтобы вы так неразумно тратили свои деньги. И потом, это нарушает правила гостеприимства.
«Тебе в очередной раз показали твое место», — подумала Джулия.
— Я ведь еще и рубашку вам запачкала. Позвольте хотя бы заплатить за химчистку.