Но Джулия не хотела, чтобы ее трахали, как животное. Она и сама не хотела превращаться в похотливую самку. Ей хотелось любви. Она была готова навсегда отказаться от сек¬са, если подобный отказ обещал ей возвышенную любовь, о которой говорили стихи и мифы. Джулия жаждала именно такой любви, хотя порою и сомневалась, что заслуживает ее. Джулия мечтала стать Беатриче для стремительного и благо¬родного Данте, чтобы навсегда поселиться с ним в раю. Ей хотелось жизни, красотой своей соперничающей с иллюстра¬циями Боттичелли,
И потому в свои двадцать три года Джулия Митчелл оста¬валась девственницей, а на дне комодного ящика, под ниж¬нем бельем, лежала фотография того, кто вычеркнул из ее жизни всех остальных мужчин. Шесть лет подряд, ложась спать, она клала эту фотографию под подушку. Ни один муж¬чина, встречавшийся ей на жизненном пути, не шел ни в ка¬кое сравнение с ним. Ничьи ухаживания не могли пробудить в ней даже подобия любви и преданности, вспыхнувшей от встречи с ним. Все их отношения ограничивались одним- единственным вечером, который Джулия без конца проигры¬вала в памяти…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Джулия прислонила мопед к белой стене просторного дома Кларков и поднялась на крыльцо. Она приходила сюда, как своя, без стука. Взбежав по ступенькам крыльца, Джулия бы¬стро открыла сетчатую дверь и… замерла.
В центре гостиной валялись обломки стеклянного кофей¬ного столика. На ковре краснели пятна крови. Жуткую кар¬тину дополняли опрокинутые стулья и разбросанные ди¬ванные подушки. На диване, тесно прижавшись друг к дру¬гу, сидели Рейчел с Эроном. Вид у них был как у испуганных детей. Рейчел громко плакала.
— Что у вас случилась? — спросила Джулия, с ужасом оглядывая некогда уютную гостиную.
— Габриель, — глухо ответил Эрон.
— Габриель? Что с ним? Он ранен?
— С ним-то как раз полный порядок! — ответила Рейчел и истерически захохотала. — Не успел и суток пробыть до¬ма. Вот, полюбуйся. Следы его драки с отцом и Скоттом. Дважды успел довести мать до слез.
Эрон гладил Рейчел по спине, стараясь успокоить, хотя у самого вид был мрачный и растерянный.
— А с чего это он? — спросила ошеломленная Джулия.
— Кто знает. Как всегда, завелся на ровном месте. Они с отцом просто разговаривали. Потом у них начался спор. С криком, естественно. Мама встала между ними и потре¬бовала прекратить. Габриель ее оттолкнул. Скотт подскочил к нему и пригрозил, что убьет, если он снова поднимет руку на мать. Габриель молча двинул ему ПО физиономии и сло-
мал нос.
Часть осколков кофейного столика была запачкана кро¬вью. Между ними валялось раздавленное печенье и остатки двух кофейных чашек.