— Но я имела право знать, — не отступала Флоренс, твердо решив не поступаться принципами. — Он не имел права скрывать правду от меня. Во всяком случае тогда, когда я стала достаточно взрослой, чтобы понять.
— Понять что? — Тон Эвелин стал неожиданно жестким. — Флоренс, он прекрасно знал, насколько ты эмоциональна и сентиментальна, и, полагаю, сомневался в твоей способности оценить его вполне разумные и рациональные действия.
— Что ж, признаю, в этом он мог быть прав, — тяжело вздохнула Флоренс. — Но трудно понять, как он мог просто вычеркнуть брата из своей жизни.
— Ничего, когда-нибудь поймешь. — Эвелин, очевидно решив, что тема не стоит того, чтобы спорить по ее поводу, вновь вернулась к главной, по ее мнению, причине. — Так где ты все-таки находишься? Можешь себе представить, как трудно убедить Грейс в том, что тетя Флоренс не ушла на небо, как бабушка.
— Извини меня. — Флоренс искренне любила свою племянницу. — Я не подумала, что она может воспринять это таким образом.
— Ясное дело, не подумала, — сухо заметила сестра. — Но не обращай внимания, давай свой адрес.
Флоренс помедлила.
— Я живу в Блумзбелле, — наконец нехотя произнесла она.
— В Блумзбелле? — изумленно воскликнула Эвелин. — У дяди Гордона?
Дядя Гордон! Флоренс удивила фамильярная интонация, с которой это имя слетело с языка сестры. Сама она до сих пор не может привыкнуть к мысли о том, что он был братом ее приемного отца, не говоря уже о том…
— Нечто вроде этого… — промямлила Флоренс. — Рэмфорды живут в Пейнтон-Хаусе. — Ей вспомнился рассказ Нормана. — Ты ведь запомнила этот адрес?
— В общем… да. — Голос сестры по-прежнему звучал несколько раздраженно. — Так что, ты с ним уже встречалась?
— Пока нет…
— Но собираешься, не так ли? — нетерпеливо перебила ее Эвелин. — Конечно, собираешься. Зачем тогда нужно было переезжать в Блумзбелл, можно было выбрать любую другую часть страны. Послушай, Флоренс, не могу поверить, что ты способна на такую выходку!
— Но почему? — воскликнула Флоренс, пораженная враждебным тоном сестры.
— Почему? — гневно переспросила Эвелин. — Ты же знаешь, как отец относился к брату и к его поступкам? Если бы не мать, он никогда бы не пошел на соглашение с ним.
— Да, я это понимаю. — Странно было, что сестра столько поняла, лишь бегло взглянув на показанное ей письмо.
— Тогда в чем же дело? Ясно ведь, что оба они не хотели, чтобы ты узнала об этом… о нем.
— Но зачем тогда было хранить письма?
— Ты же знала маму, — раздраженно спросила Эвелин. — Она никогда ничего не выкидывала.
— Даже если…
— Что даже если? Не думаешь ли ты, что она оставила там письма специально для того, чтобы ты их нашла? Образумься, Флоренс, как она могла рассчитывать, что письма найдешь именно ты? Чердак могли бы вызваться убирать я или Джералд.