.
Под влиянием подобных установок руководители некоторых губернских и краевых организаций стали давать обязательства по завершению коллективизации к лету 1931 года. Однако и эти сроки были признаны недостаточными. Молотов выдвинул установку, согласно которой сплошная коллективизация должна быть завершена в основном летом 1930 года на Северном Кавказе, а осенью того же года — и в ряде других регионов. «В теперешних условиях,— заявил он,— заниматься разговорами о пятилетке коллективизации, значит заниматься ненужным делом. Для основных сельскохозяйственных районов и областей… надо думать сейчас не о пятилетке, а о ближайшем годе» [280]. Под влиянием этой авантюристической установки многие руководители местных организаций, вернувшись с пленума, провозгласили лозунг «бешеных темпов коллективизации».
В резолюции пленума «Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства» был провозглашён курс «на решительную борьбу с кулаком, на выкорчевывание корней капитализма в сельском хозяйстве, на быстрейшее объединение индивидуальных бедняцко-середняцких хозяйств в крупные коллективные хозяйства» [281]. Пленум пересмотрел утверждённые всего полгода назад контрольные цифры на 1929/30 год в сторону резкого увеличения темпов коллективизации. За год посевные площади колхозов планировалось увеличить в 3,5 раза, а совхозов — почти в 2 раза. В результате этого предполагалось «получить от обобществлённого сектора из урожая 1930 г. свыше 50 % товарного хлеба внедеревенского оборота (против 43 % товарного хлеба, намечавшегося пятилетним планом для урожая 1933 г.), что… должно означать изжитие хлебных затруднений и разрешение в основном зерновой проблемы» [282].
Главной задачей Сталина на пленуме было добиться полной капитуляции тех членов ЦК, которые на предыдущем, апрельском пленуме голосовали против резолюции, осуждавшей бухаринскую группу, и тем самым обречь «тройку» на полную изоляцию. Эта задача приобрела особую актуальность после подачи 12 ноября «тройкой» заявления пленуму.
Это заявление показывало, что «тройка», молча воспринимавшая все выпады в свой адрес в период между пленумами, решилась апеллировать к Центральному Комитету с протестом против недопустимых методов борьбы, применявшихся против неё. Авторы заявления не только не признавали приписываемых им «ошибок», но подчеркивали, что ни в коей мере не могут согласиться с характеристикой их взглядов в печати и не считают себя представителями «правого уклона». Они с возмущением писали об использовании в борьбе с ними «недостойных выпадов» и «исключительно гнусных оскорблений». С особым негодованием в заявлении говорилось об «обстреле т. Бухарина на основе цитат 1925 года». Авторы напоминали, что намного более мягкая критика ленинградской оппозицией тех же самых взглядов Бухарина была охарактеризована большинством Политбюро, включая Сталина, как «смехотворные сплетни… формально против Бухарина, по существу против ЦК».