Отдернув руку от сигарет с такой скоростью, словно её линейкой по пальцам щелкнули, Ева, мельком посмотрев на дисплей, немного перепугалась:
— Ты чего так поздно? Что-то случилось?!
— Писец у нас случился, — скороговоркой выпалила Лина. — У тебя вещи собраны? Бегом кидай в машину и канай из квартиры — Стас знает, где мы сегодня были! Номер Ларисы записала? Звони ей! Найди, где ночь перекантоваться, но дома не показывайся! — на том конце провода послышался громкий стук и рычание, в котором только наделенный крайне богатой фантазией смог бы опознать голос Матвеева-младшего. — Ай, ты чего ломишься?! А вдруг я уединилась, чтобы подумать о вечном?!
— А то я тебя раньше без трусов не видел! С этой придурочной говоришь?!
Подслушивать и дальше мирное общение супругов Ева посчитала неприличным и, отключив телефон, заметалась по комнате, хватаясь на чемоданы и пакеты. Степан даже не успел протестующее мявкнуть, как был за шкирку выволочен из-под кровати и бестрепетной рукой закинут в кошачью переноску.
Евин учитель физкультуры прослезился бы от радости и повесился на канате от счастья, если бы увидел, как вечная прогульщица сего святого предмета за четверть часа трижды смоталась вверх-вниз по лестнице на шестой этаж, перетаскивая вещи в машину. Причем, даже не запыхавшись! Ну, почти…
Окинув беглым взглядом покидаемую квартиру и даже не присев на дорожку — уважить домового, конечно, святая традиция, но и инстинкт самосохранения природой тоже не зря дан — девушка ласточкой слетела во двор. Правда, едва не убилась через высокий порожек подъездной двери, но это уже такие мелочи… Метнувшись за руль авто, Ева стартанула так, что только комья грязи из-под колес полетели. Подростки, пившие пиво на детской площадке, синхронно двинули себя по зубам горлышками бутылок, а один из них восторженно прошептал:
— Ну, чисто GTA…
И вот уже почти час Ева кружила по Железнодорожному району, географию которого знала крайне слабо, чтобы вручить дочери Ларисы переходящий красный вымпел — Степана. Инструкции Агеевой пришли посредством смс, видимо, Матвеевы решили воспитать своих жен, и наложили запрет на телефонные разговоры. Все бы хорошо, но текст «поверни с Ленинградской направо и через сто метров, за мусоркой, будет арка» можно было применить почти к любой из улиц. В результате такого невнятного посыла, Ева изъездила все похожие по описанию места, подскакивая на колдобинах и ругая дорожников. Коту такие изменения в его размеренной жизни тоже не нравились, о чем он периодически сообщал хозяйке посредством противных сиплых завываний.