Из леса, которого недавно не было и в помине, донеслось яростное дыхание приближающихся зверей. Чимоданов выругался и, часто оглядываясь, побежал в противоположную сторону.
– Вокруг нас частокол! – быстро произнесла Дафна, зная, что волков уже не отменить. Как и пропасти. Мгновенно выросшая ограда обогнула их с трех концов, с четвертого же их прикрывала пропасть, которая продолжала разрастаться. То одно, то другое бревно частокола с треском падало вниз и, ударяясь о края, катилось на скалы.
Слышно было, как волки, огрызаясь друг на друга, бегут вдоль ограды, преследуя Петруччо.
– Надо же! Еще не поймали, а уже делят! – заметил Шилов.
– Как-нибудь выкрутится, – отозвался Меф.
– Угу. Только ужасно сложно придумать что-то на бегу, – вздохнула Варвара.
К ее ноге уже скользила узкая, в цвет песка, змея, нашептанная кем-то в ладошку. Мефодий заметил это первым.
– Хищные птицы обожают змей, – выпалил он первое, что пришло в голову.
Что-то темное, быстрое, пронеслось сверху и, чирканув Буслаева крылом по лицу, взлетело вместе с извивающейся змеей.
– Ничего себе обожание! Я бы предпочла, чтобы меня обожали как-нибудь по-другому, – сказала дочь Арея, провожая взглядом удаляющуюся птицу.
Теперь все зорко наблюдали друг за другом. Никто никому не доверял.
Прасковья разулась. Обувь ее тяготила. Она сидела, шевелила босыми пальцами и что-то чертила на песке палочкой. Что именно, Дафна не видела, но интуиция подсказывала, что едва ли цветочки. В лучшем случае, модель гильотины, которая вот-вот станет реальностью.
– В ближайшую минуту ничего действовать не будет! – быстро сказала Дафна.
– Жаль, – вздохнула Варвара. – А я как раз хотела сказать, что…
– …на нас упал грузовик кирпича? Эдак с километровой высоты! – пошутил Меф.
– Нет, что мальчик-невидимка полюбил девочку-невидимку, но не знал, существует ли она. И вообще они никогда не встретились, хотя проискали друг друга всю жизнь, – смущенно улыбаясь, сказала Варвара.
– Как-как? Кто кого полюбил? – Мефодий так озадачился, что вместо смеха у него вышло какое-то чихание.
– Не доводи меня, – мирно посоветовала Варвара. – И будешь жить долго и счастливо, с целым носом и неотбитыми почками!
Но Буслаев уже развеселился. И как всякого весельчака, его потянуло говорить глупости.
– Нет, это вы жили долго и счастливо! Вот с ним! И у вас были дети! Тринадцать штук! – ляпнул он, показывая на Варвару и Мошкина.
Евгеша стал медленно выпрямляться, созревая до того, чтобы треснуть Мефа длинной флейтой.
– Очень смешно! Запиши, чтобы не забыть! – кисло парировала Варвара. – Дети выросли! И пришли разбираться с тобой!