Неожиданно Прасковья, сидевшая тихо и продолжавшая что-то чертить, тревожно вскинула голову. Ее примеру последовала и Дафна. В небе над ними повисли какие-то темные, быстро приближающиеся точки.
– Минута уже почти… Сюда! Ко мне! – заорала Дафна, прижимаясь спиной к частоколу.
– Зачем?
– Скорее!
Едва все последовали ее примеру, как в песок врезался первый кирпич. Он падал с такой немыслимой высоты, что раскололся от удара. Последний ударился уже о груду других и отскочил к ногам Мефа.
– Можно поинтересоваться? Ты сказал: «грузовик кирпича» или «грузовик с кирпичом»? – вежливо уточнила Дафна.
– А что? – удивился Меф.
– Да в общем ничего. Просто думаю: ждать самого грузовика или дело обойдется одними кирпичами?
– Но я… Не думал, что подействует! Ты же все заморозила! Ну, исполнение желаний! – оправдываясь, произнес Буслаев.
– Только на минуту! А сейчас все отмерзло! Ну, вспоминайте, кто еще чего нажелал? – спросила Дафна.
Застенчиво кашлянув, Мошкин посмотрел на Варвару.
– Ведь это же «да»? Или «нет»? – спросил он с робостью.
– Да, – сказала она кисло. – Вон идут! Штаны подтяни, папаша!
Дети, невесть когда успевшие вырасти, странным образом походили не на Мошкина, а на Арея: крепенькие, собранные, цепкие. Их действительно было тринадцать. Когда они взяли Мефа в полукольцо, он понял, что шансов нет.
– А-а-а! Детям понравился Меф! Они похлопали его… меня по плечу и ушли куда-нибудь в тундру! – торопливо завопил он.
Один из «детей», уже занесший руку для удара, остановил кулак в сантиметре от его подбородка. Гоготнул, показав здоровые, квадратные зубы, и хлопнул Буслаева по плечу так, что тот отлетел к частоколу. Потом деловито повернулся и куда-то затопал. Подошел второй и тоже хлопнул. Меф понял, что с него хватит.
– У мальчиков есть папа, которого они давно не видели! – выпалил он.
Оставшиеся одиннадцать Арей Евгеньичей остановились и стали искать глазами Мошкина.
– Нет, мама! Мама же тоже есть, да? – испугался Евгеша, барахтаясь в объятиях особо крупного сыночка.
Избавиться от потомства удалось только через четверть часа. В тундру учапал только первый, другие то и дело возвращались, чтобы кого-нибудь обнять или похлопать.
– Хорошие ребята уродились, дружелюбные, – сказала Дафна, когда последний из Арей Евгеньичей ушел.
– В меня же? – с надеждой спросил Мошкин, хотя Мефу показалось, что уродились они в Варвару. От папы у них если что и было, то какой-нибудь незначительный нос.
– О чем думаешь? – спросила Дафна у дочери Арея, заметив, что у нее невеселое лицо.
– О мальчике-невидимке, который ищет девочку-невидимку и будет искать ее вечно… – печально ответила та.