И он смотрит. Смотрит внимательно, вникая во все детали документов, приглядываясь к людям, к их поведению, к их имуществу.
Вот в купе сидит щуплая седоволосая старушка. Едет она к родственникам. Документы у нее в порядке. Никаких претензий не оказалось и со стороны сотрудников таможни. Скворцов уже переходит в соседнее купе, но тут у него возникает мысль: почему у этой старушки три чемодана? Нелегко ей будет в дороге при пересадках. Ну, два чемодана — куда ни шло, а вот третий — это уж зря. Он свою мать ни в коем случае не нагрузил бы такой непосильной ношей, тем более при поездке за границу.
В соседнем купе расположилась средних лет черноволосая, с большими широко открытыми глазами, ярко накрашенными ресницами, бровями и ногтями дама. Напротив нее восседал не по годам растолстевший громоздкий мужчина. Женщина небрежным, чуть нагловатым взглядом окинула капитана с головы до ног и, порывшись в сумочке, протянула документы. Они свидетельствовали о том, что их владелица едет в одну из областей Украины. На столе лежали принадлежащие ей две потрепанные книжки, блокнот и раскрытый конверт с письмом.
Скворцов перелистал книжки: одна из них была на иностранном языке. Заглянул в блокнот и попросил разрешения ознакомиться с содержанием письма, предварительно сказав, что провозить корреспонденцию через границу не разрешается.
Пожав плечами, женщина на русском языке ответила, что о запрете этом она не знала, что письмо безгрешное, и если капитан проявляет любопытство к чужой переписке, то может его прочитать.
— Видите ли, служба обязывает быть любопытным, — ответил Скворцов и принялся читать письмо.
Оно было написано на шести листах в основном по-русски. Однако частенько встречались украинские и польские слова. Быстро пробегая взглядом по строкам, Скворцов думал: почему эта женщина сама выложила на столик письмо? Почему на конверте нет адреса? Почему старушка как-то смутилась, когда таможенники досматривали черный чемодан?
Письмо в первых строках действительно, как заявила пассажирка, было «безгрешным». Речь шла о житье-бытье, рыночных ценах. Писал какой-то мужчина, какой-то женщине, ясно было одно, что они состоят в близких отношениях.
На второй странице сообщалось, что автор письма расстался со своей машиной и просит приобрести ему такую же, только новую. А еще лучше — две. Под буквой «П», стоящей неподалеку от слова «машина», видимо, следовало подразумевать слово «Победа». Паровозы не продаются, а пылесос не называют ни у нас, ни за рубежом машиной. Чуть ниже говорилось, что автор письма «на днях кое-что посылает и еще пришлет…» Ниже этих слов стояла цифра 49. Знаем мы эти «на днях»!