Северофранцузский диалект превращается в язык международного общения, его используют писатели, он становится для них необходимостью и привилегией, особым знаком отличия. Использовал его и придворный сочинитель Рустичан. Язык был популярен как при английском, так и при шотландском дворе, который также имеет тесные связи с Фландрией и Парижем. В 1328 году студенты Оксфорда должны были общаться между собой и со своими преподавателями либо на латыни, либо по-французски.
Эта особенность придворной культуры основательно освещена Генри Юлом. Он изучает язык Рустичелло и показывает, до какой степени он был распространен даже среди людей, для которых он не являлся родным. Один из приближенных английского короля Генриха III сопроводил свою версию романа о рыцарях Круглого Стола такими словами: «Я, Луцис, рыцарь и владелец Замка Гас, как влюбленный рыцарь, принялся за перевод с латыни на французский этой истории, не потому что хорошо знаю французский. Моя манера изъясняться скорее принадлежит манере английской, нежели французской, так как я родился в Англии. Но такова моя воля и намерение, что я ее переведу на французский». Вот обычный ход мыслей и решений придворных поэтов Англии и Рустичана в частности. Мы увидим, как спустя одно поколение, Фруассар, который жил при дворе Эдуарда III и королевы Филиппы Хайн, писал для них на французском свои «Хроники».
После крестовых походов, когда часть франков осела в Святой земле, а затем на греческих островах и в Морее, а также благодаря бракам с армянскими принцессами, французский язык распространился по всему латинскому Востоку, за пределами франкских королевств — как инструмент связи, как проводник мысли и культуры. Колонисты и рыцари приходят на Восток из Шампани, Фландрии, Бургундии, Иль-де-Франса или Пуату. Со времени правления Людовика IX, который (не будем забывать об этом) прожил вместе с королевой Маргаритой и всем своим двором более шести лет на Святой земле (в Сен-Жан-д’Акре, в частности), все межгосударственные договоры, направленные на возрождение Святой земли, писались также по-французски. Эта «культурная» колонизация французов принесла странам Востока больше, чем торговая колонизация итальянцев.
На французском, естественно, говорили христиане в Иерусалиме, на Кипре, даже в Константинополе и на греческом Пелопонесе. Этот язык был, без сомнения, наполнен всякого рода заимствованиями из греческого, из словаря итальянских моряков, негоциантов и латинских миссионеров. Эти заимствования мы находим и в некоторых заумных словах и выражениях «Описания мира». Это был особый французский, на котором говорили, по известному выражению Жана Ришара, «опасные полиглоты, способные коверкать три языка с равной виртуозностью». «Смесь, — признается один из авторов Востока, который сам был франком, — такая, что никто не может понять наш язык». Но, несмотря ни на что, этот язык стал, без сомнения, основой lingua franca, который употреблялся впоследствии на Средиземноморье и на всем Ближнем Востоке. На нем говорили даже мусульманские правители.