Ольми залилась краской. Неужели тот сон… А сон ли это? И у них действительно будут мальчик и девочка? И она, Мама Тауантинсуйу позволит славу прикоснуться к божественному телу богини? И более того, даже родит от него?! Но кто может пойти наперекор Воле Трёх? Даже она, чьи предки пришли со звёзд… Её ладошка утонула в огромной ладони воина. Ощутила твёрдые мозоли. И он смог быть таким нежным и добрым… Стоп! Остановись! Размышлять будешь потом, а сейчас — надо спастись, для начала…
…Сумасшедший бег по лестнице, выскочили во двор и замерли на месте — сплошная стена инков и славов, ощетинившиеся копьями, перекрыли все выходы. А сверху, она успела оглянуться, сотни лучников с нацеленным на них оружием. Это — смерть?! Но что он делает?! А мужчин спокойно откладывает меч, делает шаг назад, прикрывая её своим телом…
— Что творите вы, люди добрые? Или разум у вас помутился? Коли смеете руку поднимать на князя своего, и супругу его, Богами нашими данную?
…Взрывается толпа злобными криками. Потрясает оружием. Вперёд выходит один из тех славов, что сопровождал мужа на первой встрече и пытался счесть её душу, как его зовут, Крок, кажется? Сипло кричит страшные и обидные слова:
— Ведьма она, околдовала воина! Ты совсем разум потерял, Добрыня, и не князь нам больше!
…Она чувствует, что князь улыбается, спокойно и добродушно:
— Это ты, тайник, разум потерял! Разве можно пойти против воли Богов?
Замолкает слав, но зато выскакивает вперёд Сапай Авки[56] Тольпек, раскрывает смердящую пасть и вопит, потрясая своей золотой булавой, символом власти:
— Ты, грязный слав, посмел прикоснуться и опозорить нашу Богиню! Смерть тебе!
И вдруг затихает, когда слова родного языка льются с губ чужака:
— Ты, презренный, осмеливаешься поднять руку на своего Императора?!
Смятение в рядах инков. Чужак знает божественный язык и говорит на нём! Откуда? А тот вдруг смело шагает вперёд, вскидывает вверх руки, и… О, Божественное Чудо! Вспыхивает огненный шар между ладоней его, и становится во дворе светло, словно днём, а небес гремит хор нечеловеческих голосов:
— Неразумные! Или мало вам слов князя вашего?! Откуда неверие в ваших сердцах? Избран нами Добрыня быть вашим владыкой. И быть роду его вашими повелителями отныне и до скончания Рода человеческого! Ибо так сказано нами, Тремя Богами Жизни!
И появляется над городом огромное лицо в небе… Одно, второе, третье… Падают в страхе люди, прикрывая головы руками, ибо неземной свет и пламя в глазах Богов… А оба тех, кого только что хотели растерзать, объятые неземным сиянием стоят возле друг друга и держаться за руки, не боясь уже ничего. Боги явили свою волю славам и инкам. И кто осмелиться пойти наперекор их воле? Лишь безумец? Но и тот устрашится гнева Троицы Жизни, ибо нет отныне для Богов Славов и Инков Предела… И грянул гром, что во всех концах земель Полуденных и Полуночных слышен, и высветило небо Лики Божественные вновь, и слышал голоса Богов каждый, кто жил на этих землях, на своём языке, знакомом с рождения, и видел, как побежали выстраиваться в очередь суетливую все родовые и племенные Божки самих диких народов, что в диких и глухих уголках обитают, ибо поняли те мелкие Боги, что отныне их сила и власть — Ничто, по сравнению с Троицей Жизни. И вершился строгий, но справедливый Суд Богов, и летели на землю головы тех, кто замечен был в поедании ближнего своего, и заповеданы отныне всем Правила следующие: