… Начальник крепости Вольха Кузнецов был чистым славом. Что значило, без примесей. Из первой волны поселенцев, что из Арконы Благословенной прибыли на новые земли, род свой вёл. И получилось как то так, что не смешивалась его кровь ни с кем другим — ни с меднокожими, ни с иннуитами, ни, тем паче, с лурами. Последние сами насчёт женского пола имели устойчивый и постоянный недостаток. Но тем воин ничуть не кичился и не хвастался. Просто обладал он зелёными глазами, да светлыми волосами. Росту же был среднего, и ничем особым, кроме въедливости своей, до случившегося замечен не был. С утра до позднего вечера службу нёс: надзирал за стройкой, которая постоянно велась, проверял запасы. Как хранятся, не истёк ли срок годности, не попортили крысы продукты за снасть воинскую. Ну и, кроме того, не гнушался самолично проверить часовых на вышках и стенах. В грудь себя кулаком не бил, вёл себя с подчинёнными ровно, никого не выделяя. И семьёй, к своим тридцати пяти годам, так и не обзавёлся, да и детишек у него не было прижитых ни от кого. Хотя желающих хватало. С первого дня командовал воин в крепости, и знал её и округу, как никто другой…
…Под покровом ночи крались берберские гурабы, дхау, шебеки, дау[64] подойдя к началу архипелага, от островка к островку, прикрываясь иззубренными вершинами гор. Флот должен был скрываться до последнего момента, обеспечив высадку первой партии воинов по возможности незаметной. Но, как всегда бывает в самых продуманных планах, вмешался фактор случайности, а именно — двое мальчишек, на спор среди сверстников забравшихся на самую высокую скалу главного острова. Именно оттуда самый глазастый из них различил торчащие мачты из-за соседнего острова, который отделял от крепостного всего лишь узкий пролив в семнадцать вёрст… А потом был сумасшедший, на грани смерти, спуск по почти отвесному склону, когда срывалась кожа с рук, хватающихся за колючие кустарники, ломались ноги в попытке уцепиться за трещины в камне, и нескрываемое изумление, появившееся на всех лицах при ввалившихся во двор крепости при виде окровавленных отроков в разорванных в клочья одеждах…
…Вольха сразу приказал готовиться к бою, и внутри загремел барабан, играя тревогу. При резких звуках крепость сразу наполнилась топотом ног — воины бросились в арсеналы, получая доспехи и оружие. Не повезло арабам — их заметили. Одновременно все десять двулодников, находящихся в гавани, начали готовиться к выходу. Посуровев, моряки заряжали свои огнебои, проверяли личное вооружение, и, наконец, по сигналу рога, вздёрнули разом паруса, выводя чёрные корпуса из бухты. В гавани корабли славов представляли собой всего лишь плавучие форты — места для манёвра там не было. А глубины начинались буквально с двухстах саженях от берега