, ни на торговые корабли Страны Утренней Свежести
[74]. Но кто плывёт на этих кораблях, мы пока не знаем.
Невысокий, но коренастый воин задумался:
— А почему губернатор посчитал, что плывут враги? Может, это неизвестный нам народ решил торговать с нашей страной?
Гонец опустил голову, почтительно ответил:
— Я не могу дать ответа на этот вопрос, ваша светлость. Я всего лишь скромный гонец и исполняю лишь то, что мне велено.
Сёгун раздражённо махнул рукой.
— Можешь быть свободен. Отдыхай.
Дождался, пока гонца увели, взмахом руки подозвал к себе одного из слуг:
— Попроси от моего имени аудиенцию у микадо. И… Пусть соберутся главы министерств через два часа.
Тот, поклонившись, исчез за расписными ширмами, и верховный военачальник задумался — он, конечно, спросил глупость про купцов. Понятно, что таким количеством кораблей, пусть даже самых маленьких, купцы никогда не плавают. А судя по рассказу гонца, размеры судов огромны. Значит, точно, вторжение. Но кто? Все известные страны не имеют ничего похожего на то, что было наспех, хотя и с большим искусством изображено на свитке, привезённом гонцом. Варвары! Им никогда не завоевать Страну Восходящего Солнца, ибо её осеняет своей благодатью сама Солнечная Богиня Аматерасу! Но надеяться на Богиню по меньшей мере, глупо. Ибо она сильна людьми, которые управляют страной. А значит… Почтительный голос спросил разрешения войти, и когда получил его, доложил, что явились созванные министры. Сёгун удивился — неужели прошло назначенное время? Бросил взгляд на солнце, поднялся с циновки:
— Пусть министры пройдут в сад камней…
…Он очень любил это место. Дикие валуны, неприглаженные мастером, расположенные строго по задумке своего творца, когда слюбой точки всегда не видно одного из камней, составляющих законченную композицию. Созерцание красоты всегда успокаивало сёгуна и навевало мысли. Выйдя на террсау, откуда расстилался вид на сад, он сел, погрузился в созерцание. Позади послышалось шуршание одежды, лёгкий шум шагов. Министры почтительно расселись сзади, ожидая, пока сёгун закончит медитацию. Но тот не заставил их ждать, негромким голосом произнеся:
— Господа министры, да будет вам известно — на нашу страну надвинулась война.
— Война? Война?!
Сидящие позади чиновники загомонили, но сёгун резко оборвал их:
— Молчать! Воевать — дело воинов. И они хорошо обучены искусству войны. Но если самурай не в силах поднять меча, а ассигару[75] не может передвигать свои ноги и держать копьё, то какой толк от этой армии? Потому я хочу знать, сколько могут запасы, находящиеся на имперских складах, прокормить воинов нашей армии, и на какое время я могу рассчитывать?