Однажды, часу в пятом или шестом ночи, когда Аввакум со своим семейством стоял на молитве, пришёл к нему «искуситель», пьяный монах, известный всему Тобольску своим буйством и необузданностью, и стал кричать под окнами: «Учителю, учителю, дай мне скоро Царство Небесное!» — Впустив монаха в избу, Аввакум спросил его: «Чего просишь?» — «Хочу Царства Небеснаго скоро, скоро», — отвечал тот. «Можеши ли пити чашу, ея же ти поднесу?» — снова спросил Аввакум. Монах изъявил своё полное согласие. Далее произошло нечто, что не только протрезвило пьяного чернеца, но и заставило навсегда позабыть о «зелёном змие».
«Аз же приказал пономарю, — вспоминает Аввакум, — стул посреде избы поставить и топор мясной на стул положить: вершить черньца хощу. Еще же конатной толстый шелеп приказал сделать. Взявше книгу, отходную стал ему говорити и со всеми прощаца. Он же задумался. Таже на стул велел ему главу возложити, и шелепом пономарь по шее. Он же закричал: “государь, виноват! Пощади, помилуй!” И пьянство отскочило. Ослабили ему. Пал предо мною. Аз же дал ему чотки в руки, полтораста поклонов пред Богом за епитимию велел класть. Поставил его пономарь в одной свитке, мантию и клабук снял и на гвоздь повесил. Я, став предо образ Господень, вслух Исусову молитву говоря, на колени поклонюся. А он последуя, стоя за мною, также на колени. А пономарь шелепом по спине. Да уже насилу дышать стал, так ево употчивал пономарь-ет! Вижю я, яко довлеет благодати Господни; в сени ево отпустили отдохнуть, и дверь не затворили. Бросился он из сеней, да и чрез забор, да и бегом. Пономарь-ет кричит во след: “отче, отче, мантию и клобук возьми!” Он же отвеща: “горите вы и со всем! Не до манатьи! ” С месец времяни минув, пришел в день к окошку, молитву искусно творит и чинно. А я чту книгу Библею. “Пойди, — реку, — Библею слушать в избу”. И он: “не смею-де, государь, и гледеть на тебя. Прости, согрешил!” Я простил ево со Христом и велел манатью отдать. Потом издали мне в землю кланяется. И архимарита и братию стал почитать, и воеводы мне ж бьют челом. А до тово никто с ним не смел говорить».
Не менее сурово проучил благочестивый протопоп блудницу, случайно застигнутую им во время блудодеяния с мужчиной. Не добившись покаяния от блудников, Аввакум отвёл их в приказ к воеводам. «Те к тому делу милостивы, — с негодованием замечает Аввакум, — смехом делают: мужика, постегав маленько, и отпустил, а ея мне же под начал и отдал, смеючись». Тогда протопоп, помня об одном испытанном способе противодействия блудной похоти, описанном в широко известной на Руси «Повести о целомудренной вдове», наказал присланную к нему женщину следующим образом.