– Слушай, кто ты такой? – спросил я. – Чего тебе от меня надо?
– Да я… – замялся мужик. – Ну, в обчем… ты Николу-то вспоминаешь хоть иногда?
– Какого еще Николу? Мужик, ты о чем, в натуре? – я сознательно заводил себя, потому что, честно говоря, начинал уже и мандражировать, и ничего удивительного на фоне вчерашней беседы с начальником.
– Так Николу Власова, кого же еще. Он тебе кланяться велел.
Вот так. Ему в очередной раз удалось сбить меня с толку, обескуражить, снова я таращил глаза и не находил слов. Разумеется, он мог быть каким-нибудь старинным знакомцем Николая Петровича, мог знать и моего отца… мог, мог… И все-таки это был в высшей степени странный типус. Я никогда не имел дела с КГБ, но из тамиздатовских книжек (читал кое-какие в гостях у Федосея) мне было известно, что эта организация использует самые разные методы и средства, они переодеваются, гримируются, могут прикинуться кем угодно. Но предположить, что одному такому лицедею поручили следить за мной… в смысле, через меня – за Федосеем… да ну, бред, мы же мошки, мелкие сошки, просто-таки мельчайшие…
Автобус между тем остановился, и народ попер на выход.
– Наверное, думаешь, что я из гэбухи? – понизив голос, спросил мужик, удивительным образом угадав ход моих мыслей. – Ошибаешься.
Я молчал. Я не знал, что ему ответить.
– Моя остановка, – сказал он хмуро. – Ладно, бывай. Увидимся еще. – Он вдруг пригнул голову и, мигом пробуравив собой толпу, выскочил из автобуса.
* * *
Вот уж не ожидал, что жена все еще следит за развитием повествования. Давеча входит ко мне в комнату и говорит: «Рукопись ему, видите ли, досталась в наследство. Неужели не способен придумать что-нибудь пооригинальнее? Ну признайся же, что в этих новеллах ты зашифровал какие-то свои воспоминания, о которых напрямую написать стесняешься или даже стыдишься. Не верю я в твоих английских и шотландских предков, ты ведь только о себе одном и пишешь. Хотя нет, иногда и обо мне тоже, причем подло привирая. Или возьмем Генку Флигельмана. Возможно, прототип существовал в действительности, но я легко могу доказать, что автобиографические его записки – опять-таки фальсификация. Во-первых, он же твоим языком везде говорит, а во-вторых, сон про метро ты мне рассказывал еще год назад. Не помнишь? Как только проснулся, так сразу и рассказал...»
Пожалуй, я оставлю высказывания жены без комментариев. Ну не верит она в моих английских предков, ну что же тут поделаешь...
* * *