Сели за праздничный пролетарский стол, заставленный фаянсовыми тарелками и блюдами с ломтями буженины, салатами, винегретами, холодцом, заливным мясом, маринованными и солеными помидорами, огурчиками, грибочками. Водки и вина, понятное дело, тоже было достаточное количество.
Поначалу все разговаривали вполголоса: женщины стеснялись мужчин, мужчины – женщин. Но потом алкоголь развязал языки, стали рассказывать анекдоты, нахваливать угощение, делиться секретами, как лучше приготовить то или иное кушанье. Зашла речь и о литературе, это Антон не утерпел, спросил у Оливера что-то по поводу недавно прочитанной книги, женщины услышали, вмешались в разговор, стали вспоминать, кто каких английских писателей знает, но так и не вспомнили. Наконец, Тамарка предположила, что «вот Шекспир, кажется, английский…», и заодно поинтересовалась, много ли писатели зарабатывают и как они становятся знаменитыми. Оливер сказал, что все решает случай, но, разумеется, нужно и самому прилагать определенные усилия, и процитировал как раз Шекспира о том, что случай следует хватать за волосы. Тамарка глубокомысленно заметила: «Это если у случая имеются волосы. А вдруг это лысый случай, ну такой случай пенсионного возраста, всю жизнь прождавший, когда же хоть кто-нибудь обратит на него внимание и схватит за волосы?»
Шумилин вдруг вытащил из кармана микрометр и предложил всем присутствующим измерить толщину своих волос. Это он так любил прикалываться, когда оказывался в женской компании. С микрометром в руке Петр стал гоняться за женщинами по всей квартире и уговаривать выдернуть волосинку. Дети были в восторге и без конца выдергивали у себя из макушек все новые и новые образцы. Толще всех волосы оказались у Тамарки, она надулась и после этого весь вечер разговаривала с Петром через губу.
Потом детей вытолкали в другую комнату, отодвинули стол, и начались танцы. Оливер не сводил глаз с Нины Смертиной и с удовольствием пригласил бы ее на танец, но вдруг застеснялся своей хромоты, да и не умел он хорошо танцевать, как-то все недосуг ему было научиться.
Потом решили петь хором. Исполнили «Мишка, Мишка, где твоя улыбка», «Ландыши», «Что стоишь, качаясь…» Попросили Оливера, чтобы спел что-нибудь на английском. Он и спел старинную шотландскую балладу – Шумилин аккомпанировал ему на гитаре.
Оливер допел, и Шумилин полез к нему обниматься, а Людка и Наташка полезли к Антону, – дался им этот ремень! Хохоча, задрали рубашку. Отражая их натиск, Антон аж вспотел.
Тамарка и Нина в оргии не участвовали, сидели рядышком, о чем-то тихо переговаривались.