Едва демонстранты успели скрыться за воротами Старого города, как на улицу Виктуар въехали бронетранспортёры, битком набитые солдатами. Пулемётный и автоматный огонь обжёг старые стены Касбы.
6
С наступлением ночи стрельба затихла, но Касба не спала. Тёмные улочки полнились негромким говором. У ворот Старого города возле Лакдара собралась большая группа: ждали возвращения парламентёров, посланных на переговоры с комендантом.
Наконец они появились — сгорбленный худой старик и представительный, интеллигентного вида мужчина, известный под именем Сулеймана-музыканта. Полотнище белого флага, который он нёс в руке, волочилось по земле.
— Говорили с самим Жубером, — доложил Лакдару Сулейман, — разрешает подобрать тела погибших, но ставит два условия. Вот, — Сулейман протянул Лакдару листок из записной книжки, — комендант сам написал имена шести человек. Один из них — вы, майор. Жубер требует, чтобы выдали ему этих шестерых. Я попытался убедить его, что таких людей среди нас нет, но этот шайтан и слушать ничего не желает.
— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо прервал Лакдар разговорчивого Сулеймана, — а второе требование какое?
— Ай, и второе не лучше первого, — махнул рукой Сулейман. — Предлагает сложить оружие.
К Сулейману подступил Мустафа с таким грозным видом, будто это сам Сулейман предлагал капитуляцию.
— Что ты сказал? Оружие ему сдать, говоришь?!
— Это комендант говорит, а не я, — поправил Сулейман.
— А вы ему что ответили? — чуть поостыл Мустафа.
— У меня не было полномочий решать такие вопросы. Это должен решить сам народ.
Люди вокруг прислушивались к разговору, вздыхали, возмущались…, Лакдар обратился к ним:
— Вы все слышали, на каких условиях комендант соглашается выдать наших погибших товарищей. Что же ответить ему?
— Люди! — возвысил голос Сулейман. — Позвольте, я скажу… У меня у самого там родной брат лежит. Единственный брат! Я обязан, соблюдая все обычаи, предать его тело земле. Он отдал свою жизнь за правое дело. Неужто прах его послужит делу неправому? Мой совет: не принимать условий коменданта! Наши дорогие покойники не обидятся на нас за это…
Среди стоящих поодаль женщин послышались всхлипывания, жалобные причитания. Сулейман сердито прикрикнул:
— Замолчите! Враг радуется нашим слезам! Не поступайте, как неразумный мельник, который, стараясь достать утонувшую в воде монету, разрушил плотину у мельницы. Ушедшие от нас сделали своё дело. Пусть смерть их не будет напрасной. Надо думать о живых!
— Спасибо вам, Сулейман! — Майор Лакдар положил ему руку на плечо. — Спасибо!.. Да, друзья мои, мы обязаны в первую очередь побеспокоиться о живых.