Поручив Мустафе организовать охрану ворот, Лакдар вместе с членами городского штаба Фронта Национального Освобождения прошёл в ближайшую лавку. Он, может быть, лучше других понимал, что затишье это — обманчивое, что враг не успокоился и каждую минуту следует ожидать предательского удара. Нужно быть готовыми к отпору. Но как это сделать, если не хватает оружия, на исходе патроны, ничтожны запасы продовольствия и не исключено, что оасовцы перекроют воду в системе труб, проложенных из Нового города? Было много раненых, но не хватало бинтов и медикаментов. Да и мёртвых всё-таки следовало похоронить, трупы на улицах в такую жару — верная вспышка эпидемии, и в первую очередь от неё пострадают бедняки Касбы. Словом, забот было в избытке. И всё же ни в коем случае нельзя прекращать сопротивления. Ни в коем случае!
— Стаю взбесившихся собак можно остановить только силой, — сказал Лакдар. — Все другие пути приведут к напрасным жертвам. На удар мы должны ответить ударом, на пулю — пулей. Необходимо сделать всё, чтобы достать оружие и боеприпасы, — надо вооружить весь народ!..
Подталкивая перед собой низенького толстяка, в лавку вошёл Мустафа.
— С такими богачами, как мой бывший хозяин Абдылхафид, не пропадём, — услышав последние слова Лакдара, весело заверил он. — Я его «вежливенько» попросил, и он нам отвалил солидную сумму. Вот они, денежки! — похлопал Мустафа себя по карману. — А вот что делать с этой скотиной — не знаю. Зерно закапывал на своём дворе. Целых двадцать мешков пшеницы успел в яму высыпать, сукин сын!
Толстяк дрожал и озирался вокруг, стараясь найти сочувствие. На вопрос Лакдара, от кого прячет зерно, он вдруг заверещал пронзительным голосом:
— Ни от кого не прячу!.. Моё имущество — где хочу, там и храню!.. Что вам от меня надо?
— Так-так, — сказал Лакдар, — значит: моё имущество, мой двор, моя пшеница. А то, что люди без куска хлеба сидят, тебе всё равно? Тебе народ — что прошлогодняя трава. Так зачем же ты здесь, в Касбе? Иди на ту сторону, там тебе посочувствуют.
— Что, силой отобрать зерно хотите? — взвизгнул толстяк.
И осел под тяжёлым взглядом майора, как прохудившийся бурдюк с водой. — Идите, забирайте… — забормотал он. — Всё ваше… всё берите!..
— Нет, — сказал Лакдар, — брать мы у тебя ничего не будём. Твоё добро нам поперёк горла встанет. Обойдёмся как-нибудь. А ты — собирай свои пожитки и выметайся из Касбы. Такие, как ты, нам не нужны.
Кругом одобрительно заговорили:
— Правильно!
— Не место таким в Касбе!
Кто-то, не сдержавшись, выругался:
— Ростовщик проклятый! Как вас, таких, земля носит!