— Можем мы подождать еще несколько дней со свадьбой, пока она не приедет?
Шарлотта растаяла.
— Ох, Гидеон, я все время боялась, что ты тоскуешь о другой непристойной женщине, имя которой не упоминалось. Я понятия не имела, что ты скучаешь по своей дочери.
— Я бы хотел, чтобы ты думала о ней как о нашей дочери.
— Я люблю девочек.
— Предупреждаю, она немного прямолинейна для своего возраста.
— Видел бы ты некоторых девочек, которые прошли академию. Подумай о Харриет. Не хочу хвастаться, но я воспитала целую армаду юных леди.
— Судя по всему, у тебя также есть талант держать в рамках джентльменов.
— Это еще неизвестно. Куда ты ни повернешься, всюду искушения.
— Для тебя или для меня?
— Я, разумеется, имела в виду тебя.
— Разве Филипп не искушение?
— Ни в малейшей степени.
— Иди сюда на минуточку. — Его темные глаза вспыхнули. — За дерево, где нас никто не увидит.
— Как ее зовут, Гидеон?
— Сара, — ответил он и потянул ее к себе.
— Сара. — Шарлотта вздохнула и не сопротивлялась, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. — Должно быть, ей одиноко.
— Это ненадолго, — проговорил он, почти касаясь ее губ.
— Да. Я так хочу познакомиться с ней. Ох, Гидеон, я так на тебя сержусь.
— Как и все, — сказал он.
— Похоже, тебя это не волнует.
— А что я могу сделать?
— Взять на себя определенную ответственность как отец, я полагаю.
— Да, — сказал он, стойко выдержав ее критику. — Но дело в том, что ее бабушка перед смертью взяла с меня слово, что я не покажу ребенку жизнь, которую веду в Лондоне. Она сказала, что мне нужно или переменить образ жизни, или отдать Сару на попечение ответственных опекунов.
— Это я могу понять, — заметила Шарлотта. — Наверное, я бы тоже так поступила.
Прислонившись к дереву, Гидеон задумчиво смотрел вверх сквозь сплетение ветвей.
— Я думал, что лучше оставить ее заботам достойных доверия слуг и позволить ей жить в сельской атмосфере, которую она всегда знала.
Шарлотта нахмурилась:
— Когда ты в последний раз видел ее?
— Не помню. Думаю, девять или десять месяцев назад. Я провел с ней Рождество. Весь день. Мы играли в куклы и объелись пудингом.
— Целая вечность прошла, — озабоченно покачала головой Шарлотта. — Не знаю, что с тобой делать.
— Делать из меня хорошего мужа и лучшего отца, полагаю. Хотя не рассчитывай на это. Я приучил себя жить ради удовольствий, как ты учила других жить в светском обществе. У меня не было намерения становиться лучше.