Не успела я войти, как кто-то схватил меня за плечо. Это была Марлен Макфарлейн, старший рекламный директор, которая на сегодняшнем приеме отвечала за внешний вид сотрудников. Она потянула меня в сторону гримерной, бросив на ходу: «С твоими волосами долго придется возиться». Это правда: мои волосы отвергали любые средства для укладки и периодически попирали законы гравитации. И все же было ужасно обидно услышать такое от Марлен, которой совершенно не шла короткая мальчишеская стрижка. Ее не украшала даже блестящая лента для волос. Меня усадили в кресло, и два стилиста принялись за работу. Постепенно в зеркале стала вырисовываться великолепно уложенная светло-каштановая грива. Стараясь не очень вертеть головой, я все же поглядывала по сторонам и наблюдала, как мы все становимся более сияющими, более четкими, более гладкими версиями самих себя. Это было похоже на сцену в «Волшебнике из страны Оз», когда Дороти и ее друзей готовили к встрече с волшебником.
Следующей была костюмерша. Она вкалывала булавки, делала наметку, а потом стянула с меня платье, чтобы подшить по мерке. Пока я, завернувшись в большой отрез ткани, ждала свое платье, визажист накладывал на мое лицо многочисленные слои косметики. Портниха сказала с заметным скандинавским акцентом:
— Так, я таю фам новое белье.
Она вручила мне два бумажных овала. Они были до ужаса похожи на наклейки, которые на почте налепляют на посылки. У них даже был клейкий слой. Увидев мое замешательство, портниха объяснила:
— Этто лифчик. Фы его клеите. Трусики оставите сдесь.
Приладив наклейки, я влезла в платье, наслаждаясь тем, как безупречно оно сидело, и отсутствием отвлекающих складок. Может, я немного и замерзну, но сегодняшний вечер того стоит. Портниха вложила мне в руку маленький пузырек с жидкостью:
— Этто на потом. Этто растфоряет клей.
Я сунула флакон в вечернюю сумочку.
Еще раз взглянув в зеркало, я с трудом узнала себя. Мои волосы сияли, кожа выглядела здоровой и загорелой, тело соблазнительно изгибалось, и все во мне сверкало и переливалось как по отдельности, так и вместе взятое. Я чувствовала себя героиней своей собственной «Правдивой голливудской истории», точнее — лучшего эпизода, когда в голосе рассказчика за кадром слышен слабый намек на то, что еще последует после рекламы. А пока я медленно поворачивалась перед Марлен, чтобы она меня оценила и решила, достаточно ли роскошно я выгляжу.
— Ты выглядишь лучше, чем когда-либо.
Получив ее завистливое одобрение, я направилась в отель «Модильяни», чтобы начать репетировать роль швейцара у двери для Особо Важных Персон.